Два одиночества плюс

 

 

 

 

 

Юрий КОТЛЯРСКИЙ

e-mail: kotlarskiy@gmail.com

Тел. +7(916)680-62-61

+7(495)631-01-28

Лирическая комедия

 

 

Действующие лица

 Мужчина, он же Адам, под 50 лет, точный возраст не требуется

Женщина, она же Ева, 40-42 года

Настёна, 20 лет

Елена Александровна, хозяйка квартиры, пожилая женщина

Пётр Михайлович, отец Настёны, лет 45-ти

Зинаида Ивановна, мать Настёны, несколько моложе мужа

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Уголок парка. Вдоль авансцены фрагмент прогулочной аллеи со скамейкой. Позади скамейки скромный  штакетник, отделяющий аллею от газона с цветником. Эти и некоторые другие детали антуража условно обозначают кусочек парковой территории. По дорожке прохаживается МУЖЧИНА — не слишком пожилой, но и не мальчик: так, в интервале от пятидесяти  до шестидесяти  лет. Это тот самый интервал в жизни человека, когда возрастная граница даже более расплывчата, чем чернильное пятно на старой промокашке. Впечатление подчёркивает и гладко выбритое моложавое лицо с двумя залысинами, проторившими сужающиеся дорожки к затылку. На мужчине светло-серый костюм, соответствующий его спортивной фигуре, начищенные ботинки. Одним словом, вполне респектабельный, как теперь принято говорить, господин. В одной руке он держит складной зонтик, в другой листок бумаги, в который он за время своего фланирования успевает пару раз заглянуть, как в святцы. Несложно догадаться, что МУЖЧИНА пришёл на первое свидание и мается в ожидании встречи.

Наконец появляется ОНА – ЖЕНЩИНА, слегка перешагнувшая бальзаковский возраст и, не побоимся шаблона, как и положено лирической героине, приятной наружности.

ЖЕНЩИНА останавливается у одного края скамейки, в то время как МУЖЧИНА останавливается у другого её края. В руках у дамы примерно такой же листок. Некоторое время оба выжидательно посматривают друг на друга.

У наших персонажей есть имена, но для нас они останутся просто МУЖЧИНОЙ и ЖЕНЩИНОЙ.

 

ЖЕНЩИНА. Здравствуйте! Если не ошибаюсь, вы и есть тот самый (заглядывает в листок) «состоявшийся джентльмен пятидесяти одного года, с чувством юмора, имеющий все условия для достойной жизни и мечтающий обрести семейное счастье», как сказано в этом объявлении?

МУЖЧИНА. А вы и есть (заглядывает в свой листок) та самая «очаровательная леди бальзаковского возраста, которая прежде всего ценит в мужчине ум, благородство и порядочность  и которая просит женатых и сексуально озабоченных не беспокоиться»?

ЖЕНЩИНА. Вы не разочарованы?

МУЖЧИНА. Так сразу и отвечать?

ЖЕНЩИНА. Не обязательно. Но ещё один вопрос я могу задать?

МУЖЧИНА. Конечно.

ЖЕНЩИНА. Почему вы решили встретиться именно со мной?

МУЖЧИНА. Не понял? Я опубликовал объявление, вы откликнулись.

ЖЕНЩИНА. Поясню. Если вы действительно состоявшийся джентльмен, а не бедный рыцарь, то зачем вам женщина бальзаковского возраста, когда журналы  и интернет пестрят объявлениями, в которых молоденькие длинноногие особы предлагают себя состоятельным господам в обмен на умеренную спонсорскую поддержку?

МУЖЧИНА. Открою небольшую тайну: я патологический скряга. За всю жизнь я ни разу не заплатил женщине за любовь. Как, впрочем, и они мне. Если мы и встречались, то исключительно в целях знакомства и приятного времяпрепровождения.

ЖЕНЩИНА. Но так за всё время ни на ком и не остановили свой выбор?

МУЖЧИНА. Как видите.

ЖЕНЩИНА. Почему?

МУЖЧИНА. Очень просто. Женщина или нравится, или нет. И если не нравится, то расстаёшься довольно быстро.

ЖЕНЩИНА. А если нравится?

МУЖЧИНА. Тогда сложнее. Проблема в том, что через некоторое время наступает кризис, когда оба начинают чувствовать, что ресурс взаимопонимания исчерпан.

ЖЕНЩИНА. Почему же непременно исчерпан? Или у вас всегда так?

МУЖЧИНА. Если он хотя бы раз не был исчерпан, то не было бы и нашей встречи сегодня.

ЖЕНЩИНА. Но вы же не станет меня уверять, что ни разу не были женаты?

МУЖЧИНА. Разумеется, был. Редко какой мужчина, доживший до пятидесяти лет, хотя бы раз не был женат. Скорее наоборот, большинство успело поменять не одну жену. Ресурс взаимопонимания – понятие растяжимое. Более того, у меня есть взрослый сын, правда, всего один, и мы с ним поддерживаем добрые отношения. А теперь могу я задать вам вопрос?

ЖЕНЩИНА. Попробуйте.

МУЖЧИНА. Что вас побудило прийти на свидание? Просто взяли и поверили красивым словам? К счастью, в данном случае вам повезло: я действительно тот, за кого себя выдаю. Но куда чаще бывает наоборот. Для некоторых моих собратьев это не только спорт, но и средство существования за чужой счёт.

ЖЕНЩИНА. Я в курсе. Любопытство в таком деле, как знакомство с мужчиной, может дорого стоить.

МУЖЧИНА. Тогда что же?

ЖЕНЩИНА. Так и быть, откровенность за откровенность, по крайней мере, до определённой степени. В конце концов, восемь лет одиночества не проходят бесследно. Вот я и решила рискнуть в порядке эксперимента.

МУЖЧИНА. Пожалуй, вы правы, это всё-таки лучше, чем ставить на себе крест.

ЖЕНЩИНА. Хотя подруги настойчиво отговаривали.

МУЖЧИНА.  Делились горьким опытом?

ЖЕНЩИНА. Весьма огорчительным.

МУЖЧИНА. Разочарование за очарование?

ЖЕНЩИНА. Вот именно. Такого от них наслушалась.

МУЖЧИНА. Надеюсь, не обо мне конкретно?

ЖЕНЩИНА. Судя по описанию, вас среди них не было.

МУЖЧИНА. И на том спасибо! Так что будем делать?

ЖЕНЩИНА. Может быть, наконец, познакомимся?

МУЖЧИНА. Вам достаточно имени, или назваться по имени-отчеству?

ЖЕНЩИНА. Как будет угодно.

МУЖЧИНА. В том-то и загвоздка. Видите ли…. Обращаться сходу друг к другу по имени вроде как рановато. Возраст не тот. Это молодые в наше время, едва познакомившись, тут же начинают друг другу тыкать и навешивать лайки. А обращаться к женщине по имени-отчеству вне служебных отношений мне бы не хотелось, чтобы не создавать дополнительную дистанцию.

ЖЕНЩИНА. Так что же вы предлагаете?

 

МУЖЧИНА наигранно разводит руками.

 

ЖЕНЩИНА. В таком случае вношу предложение. Когда-то один известный русский писатель ратовал за возвращение в нашу обиходную речь замечательных слов «сударь» и «сударыня». Почему бы и нам не остановиться на этих словах? Так сказать, сыграть в инкогнито.

МУЖЧИНА. А что, идея. В конце концов, все взаимоотношения между мужчиной и женщиной — одна большая игра. Не желаете ли присесть, сударыня?

ЖЕНЩИНА. Благодарю, сударь.

 

Оба присаживаются на скамейку.

 

МУЖЧИНА. Мне всё больше кажется, что между нами есть что-то общее?

ЖЕНЩИНА. Ну, если вы не любитель спиртного…

МУЖЧИНА. А вы не курите…

ЖЕНЩИНА. А вы не стучите на барабане…

МУЖЧИНА. Я вообще не любитель барабанной дроби.

ЖЕНЩИНА. В таком случае, между нами действительно есть нечто общее. По крайней мере, касающееся дурных привычек.

МУЖЧИНА. Уже прогресс.

ЖЕНЩИНА. Полагаю, я не единственная, кто откликнулся на ваше объявление?

МУЖЧИНА. О, нет! Я был буквально завален предложениями! В том числе и от молодых и длинноногих. Вы даже не представляете, сколько женщин возжаждало встречи со мной. Причём сразу на моей территории.

ЖЕНЩИНА. Кто бы сомневался. Состоявшийся  джентльмен, с чувством юмора, без жилищных и материальных проблем. Редко какая дура устоит перед таким набором положительных качеств!

МУЖЧИНА. Почти ни одна. Нынче состоятельные мужчины в цене. Но существует ещё и моё представление о женщине моей мечты. И длинные ноги, если и фигурируют в нём, то в лучшем случае в середине списка. Так что пусть этот вопрос вас не беспокоит.

ЖЕНЩИНА. А что, по вашему, меня должно беспокоить?

МУЖЧИНА. Так, сущие мелочи. Например, какое впечатление на меня произвело ваше ответное  сообщение.

ЖЕНЩИНА. И какое же, если не секрет?

МУЖЧИНА. Полагаю, вы уже догадались: положительное.

ЖЕНЩИНА. Иначе бы вы не откликнулись.

МУЖЧИНА. Естественно, как и вы. Особенно на меня произвела впечатление одна фраза.

ЖЕНЩИНА. Вот это уже любопытно! Не напомните?

МУЖЧИНА. С удовольствием. Цитирую по памяти: «Впрочем, если вас интересуют идеальные формы, то я пролетаю мимо».

ЖЕНЩИНА. Только-то и всего?

МУЖЧИНА. Кому как. На меня она произвела впечатление.

ЖЕНЩИНА. Только не говорите, что они вас совсем не интересуют?

МУЖЧИНА. Ну, во-первых, вы не пролетаете мимо.

ЖЕНЩИНА. Успели оценить!

МУЖЧИНА. А как же? Какой мужчина не мечтает об идеальной женской фигуре?!

ЖЕНЩИНА. Ага! Вот вы себя и выдали! Вас всё-таки интересуют молодые и длинноногие!

Вот и верь после этого вашему объявлению.

МУЖЧИНА. А вас бы устроил мужчина с пивным животом и одышкой?

ЖЕНЩИНА. А бальзаковский возраст вас действительно не смущает? Или вы только играете? Кстати, а сколько вам действительно лет? Пятьдесят один или больше? А может быть, шестьдесят или шестьдесят пять? Не хотите признаться? Мужчины обожают занижать свой возраст, особенно после того, как разменяют шестой десяток.

МУЖЧИНА. Желаете посчитаться? Извольте! А вам, сударыня, сколько лет? И на сколько лет растянулся  ваш бальзаковский возраст?

ЖЕНЩИНА (задохнувшись от возмущения). Ну, это уже, извините, хамство! Спрашивать у женщины возраст…

МУЖЧИНА. Вы же меня спросили?

ЖЕНЩИНА. Так это я. Вот теперь я понимаю, почему вы остановились на мне, а не на крашеной мартышке, у которой ноги растут от коренных зубов.

МУЖЧИНА. Так сразу и догадались?

ЖЕНЩИНА. Да потому что вы – старик! Вам бабушка нужна для ухода, а не молодая и длинноногая. Смею предположить, простите за откровенность, что у вас и в сексуальном плане  ба-альшие проблемы. И не вам знакомиться с женщинами в расцвете молодости и сил!

МУЖЧИНА. Да?

ЖЕНЩИНА. Да!

МУЖЧИНА.  Да?

ЖЕНЩИНА. Да!

МУЖЧИНА. Какая самоуверенность!

ЖЕНЩИНА. Жизненный опыт.

МУЖЧИНА. Желаете, чтобы я доказал обратное?

ЖЕНЩИНА. Долго придётся ждать. И не в этом месте.

МУЖЧИНА. Напротив. Здесь и сейчас.

ЖЕНЩИНА. Скажите ещё – на этой скамейке?

МУЖЧИНА. На что вы меня толкаете? Как будто нет других мест.

ЖЕНЩИНА. Оставьте! Ни здесь, ни в каком-либо другом месте вы ничего не докажете!

МУЖЧИНА. А если всё-таки докажу.

ЖЕНЩИНА (насмешливо). Каким образом?

МУЖЧИНА. Секрет фирмы. Хотите пари?

ЖЕНЩИНА. На предмет…

МУЖЧИНА.  На предмет того, что в течение ближайших пятнадцати-двадцати минут в вашем присутствии я обязуюсь познакомиться с молодой и длинноногой, у которой, как вы говорите, ноги растут от коренных зубов. Более того, она даже сядет мне колени. ЖЕНЩИНА. Да вы, сударь, кремлёвский мечтатель! И где вы найдете такую дуру?

МУЖЧИНА. Ну, насчет её ума мы не договаривались.

ЖЕНЩИНА. А всё-таки?

МУЖЧИНА. Прежде ответьте на вопрос, согласны ли вы продолжить игру?

ЖЕНЩИНА. Игру? Фи! Какой вы циник!

МУЖЧИНА. А что вам не нравится? Познакомиться – не жениться. Стало быть, остается игра. Так вы согласны?

ЖЕНЩИНА. Продуетесь, юноша!

МУЖЧИНА. Ничего, я привык рисковать. Даже с угрозой для собственного благополучия. Одно время я даже носился с идеей выпускать памперсы для деловых мужчин. Не всякий бизнесмен способен длительное время противостоять психическим нагрузкам, не подвергая себя опасности. Правда, в конце концов отказался. Может, и зря. Так что советую, соглашайтесь! Шансов стать победителем у вас не меньше, чем у меня. Даже больше.

ЖЕНЩИНА. А что, пожалуй, и соглашусь. Азартными бывают не только мужчины. Осталось лишь найти для ваших экспериментов невинную козочку…

МУЖЧИНА. Её и искать не надо. (Указывает за кулисы.) Видите кафе?

ЖЕНЩИНА (вглядывается  в ту же сторону). Положим. И что из этого следует?

МУЖЧИНА. Около одного из столиков стоит молоденькая девушка, по виду официантка?

ЖЕНЩИНА. Ну, вижу.

МУЖЧИНА. Так вот, держу пари, что ровно через четверть часа в вашем присутствии она добровольно сядет мне на коленяи

ЖЕНЩИНА. Вот так прямо возьмёт и сядет?

МУЖЧИНА. Ну, не прямо. Придётся задействовать всё своё обаяние.

ЖЕНЩИНА. Проще предложить ей пару сотен рублей.

МУЖЧИНА. Нет, это слишком банально. Предпочитаю работать тоньше.

ЖЕНЩИНА. Какой же вы задавака! Не верю я вам.

МУЖЧИНА. Тем более, соглашайтесь.

ЖЕНЩИНА. Ваши условия.

МУЖЧИНА. В случае поражения обязуюсь, не сходя с места, предложить вам официально руку и сердце.

ЖЕНЩИНА. Упаси бог! Тогда уж лучше деньгами. Но я не корыстная, удовлетворюсь шоколадкой.

МУЖЧИНА. Вы не прочувствовали всей жертвенности моего предложения. Я предлагаю вам куда более высокую цену. Семейное рабство – не самый счастливый удел мужчины. А то, что окажусь в рабстве, нисколько не сомневаюсь.

ЖЕНЩИНА. Хотите сделать из меня ещё и рабовладелицу?

МУЖЧИНА. Ликуйте.

ЖЕНЩИНА. Нет уж, увольте. Надо быть садистом, чтобы принять от вас добровольно такую жертву. А я человек гуманный. Пусть уж лучше останется шоколадка.

МУЖЧИНА. В таком случае не будем терять время. Да, и еще одно условие, которое я попрошу соблюдать во время игры. Что бы я ни говорил и как бы себя ни вёл, вы будете хранить нейтралитет, не ахать, не морщиться, не возражать и тому подобное. Более того, если потребуется, вы обязуетесь мне подыграть, а не вставлять палки в колёса.

ЖЕНЩИНА. Хотите превратить меня в соучастницу? Не пойдет! Максимум, на что я согласна, – это сохранять вооруженный нейтралитет.

МУЖЧИНА. Но должен же я как-то объяснить ваше присутствие, если она вдруг спросит!

ЖЕНЩИНА. А если не спросит?

МУЖЧИНА. Спросит, не сомневайтесь. И что я тогда скажу?

ЖЕНЩИНА. Скажите, что я оказалась рядом с вами случайно.

МУЖЧИНА. Нет, так не пойдёт. Кто ж нам поверит. А что, если я выдам вас за свою сестру?

ЖЕНЩИНА. Кого, кого?

МУЖЧИНА. Родную сестру. Представьте себе, что вы — моя сестра и помогаете мне, своему  непутевому братцу, найти, наконец, подругу жизни. Своего рода сваха. Роль, конечно, не слишком выигрышная, зато цель благородная.  Остальное я беру на себя.

ЖЕНЩИНА. Ну, вы, однако же, изувер! Мало того, что втягиваете меня в авантюру, так ещё и собираетесь выставить сводней? Извините, но я  категорически отказываюсь участвовать в этом дешёвом спектакле?

МУЖЧИНА. Почему же дешёвом? Он может обойтись мне очень и очень дорого. И вообще, неужели вы откажете себе в удовольствии присутствовать при моём поражении? Я бы даже сказал — позоре. А в том, что я потерплю поражение, вы же ни минуты не сомневаетесь.

ЖЕНЩИНА. Подкупаете?

МУЖЧИНА. Да, и для вящей достоверности мы должны будем обращаться друг к другу на «ты».

ЖЕНЩИНА. Этого только не хватало?

МУЖЧИНА. Опять за старое! А как, по-вашему, должны обращаться друг к другу родные брат и сестра? (Неожиданно грубо и резко). Тебе понятно?

ЖЕНЩИНА (опешив от неожиданности). П-понятно. То есть, нет. Кому — тебе?

МУЖЧИНА.  Тебе, сестричка, кому же ещё?! Или ты мне уже не сестра?

ЖЕНЩИНА. С-с-сестра!

МУЖЧИНА. Тогда о чем речь?

ЖЕНЩИНА. Кажется, я по уши влипла.

МУЖЧИНА. То ли ещё будет! Вперед  и с песней?

ЖЕНЩИНА. С похоронным маршем.

МУЖЧИНА. А мне слышится свадебный марш Мендельсона.

ЖЕНЩИНА. Я – круглая идиотка.

 

КАРТИНА ВТОРАЯ

Сцена преобразуется в летнее кафе: убирается парковая скамейка, на середину выносят три-четыре столика со стульями.

Около одного из столиков суетится молоденькая официантка. Это НАСТЁНА, девушка из провинции, хотя и не без некоторой претенциозности. Но всё это, как покажут дальнейшие события, не более, чем флёр. Недостаток воспитания и грамматические ошибки в речи с лихвой компенсируются подкупающей простотой поведения, той наивной и искренней простотой, которая вначале вызывает насмешливую улыбку, а  некоторое время спустя симпатию. Впрочем, появись она сейчас у себя в селе, ей бы отбою не было от женихов.

 

На сцене МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА и НАСТЁНА.

 

МУЖЧИНА. Какой столик предпочитаете?

ЖЕНЩИНА. Не имеет значения.

МУЖЧИНА. Тогда прошу.

 

Занимают ближайший  столик. При этом МУЖЧИНА в соответствии с правилами этикета помогает ЖЕНЩИНЕ сесть, пододвигает стул и только потом садится сам.

 

Что будем пить?  Вино? Пиво? Или покрепче?

ЖЕНЩИНА. Что-нибудь покрепче. Стакан крепкого чая.

МУЖЧИНА. Вряд ли вам здесь предложат крепкий заварной чай. Обычный, в пакетиках. А я, с вашего позволения, закажу что-нибудь послабее — пиво. Девушка, можно вас на минуту?

 

Подходит НАСТЁНА.

 

НАСТЁНА. Чего будем заказывать?

МУЖЧИНА. Даме, пожалуйста, стакан чая, если можно, покрепче, а мне пива.

НАСТЁНА. Какого?

МУЖЧИНА. Чешское есть?

НАСТЁНА. «Старопрамен».

МУЖЧИНА. Отлично. Маленькую кружку.

НАСТЁНА. А поесть?

МУЖЧИНА. Спасибо, не надо.

НАСТЁНА. Ну возьмите чего-нибудь.

МУЖЧИНА. Я же сказал: не надо.

НАСТЁНА.  Точно?

МУЖЧИНА. Точно.

НАСТЁНА. А зря. У нас сегодня шикарные бараньи ребрышки. В самый  раз к пиву.

ЖЕНЩИНА. Да, это не Европа.

НАСТЁНА. Ну, как хотите. (Уходит.)

ЖЕНЩИНА (насмешливо, передразнивая официантку). Напрасно отказываетесь от бараньих рёбрышек. Объедение! Заодно поздравляю с выбором кандидатуры! Не знаю, как у неё в отношении других качеств, но культура речи… Судя по всему, высшее гуманитарное образование.

МУЖЧИНА. Издеваетесь?

ЖЕНЩИНА. А вы намерены продолжать?

МУЖЧИНА. Не в моих правилах трубить отбой, даже не приступив к осаде. Отступить мы всегда успеем.

ЖЕНЩИНА. Ну, флаг вам в руки!

 

Вынужденная пауза. Наконец появляется НАСТЁНА с подносом. Ставит перед МУЖЧИНОЙ бокал пива, подает ЖЕНЩИНЕ чай.

 

МУЖЧИНА (НАСТЁНЕ). Благодарю. (Наигранно.) Ну, как жизнь молодая?

НАСТЁНА. Это вы мне?

МУЖЧИНА. Ну да, тебе. А что?

НАСТЁНА. Ничего. Странно как-то. На фиг вам моя жизнь?

МУЖЧИНА. Чего же тут странного? Один человек поинтересовался у другого, как он поживает?

НАСТЁНА. Да ладно шутить.

МУЖЧИНА. Я не шучу. Я правда интересуюсь.

НАСТЁНА. Честно?

МУЖЧИНА. Клянусь.

НАСТЁНА (доверительно). Ну, если честно… Сказать, что хреново, значит ничего не сказать.

МУЖЧИНА. Вот те на! Отчего же «хреново»?

НАСТЁНА. А оттого и хреново, что хреново. Побегайте цельный день, тогда и узнаете. А то еще некоторые чай без всего закажут и сидят до морковкина заговенья.

МУЖЧИНА. Это ты на нас намекаешь?

НАСТЁНА. И без вас хватает.

МУЖЧИНА (задумчиво). Н-да! Словили.

ЖЕНЩИНА (не отказывая себе в удовольствии поиронизировать). Вы, кажется, ей что-то еще хотели сказать?

МУЖЧИНА (решительно). Хотел. (Официантке). У тебя есть время? Присядь на минутку.

НАСТЁНА. Это еще зачем?

МУЖЧИНА. Присядь, присядь, сейчас узнаешь.

НАСТЁНА. Нет, ну правда, зачем? У меня дела. (Остаётся стоять.)

МУЖЧИНА. Мужик-то у тебя есть?

НАСТЁНА. Какой мужик? Вы о ком?

МУЖЧИНА. Извини! Я хотел сказать, у тебя есть парень, с которым ты встречаешься, проводишь время? Или, может, ты замужем?

НАСТЁНА. Ха, да кто же меня возьмёт? Нет у меня никого. Я ведь не местная.

МУЖЧИНА. Это заметно. А каковская? Из каких краёв?

НАСТЁНА. Лядская я.

МУЖЧИНА. Какая, какая?

НАСТЁНА. Ну из Ляд, село такое у нас в Псковской области. Ляды. Не слыхали?

МУЖЧИНА. Не приходилось.

ЖЕНЩИНА. А я что-то такое припоминаю. Это не на реке Плюсса?

НАСТЁНА. Во-во, на ней.

МУЖЧИНА. Бог с ними. Ляды, так Ляды. Ну а в Москве ты как оказалась?

НАСТЁНА. Удрапала.

МУЖЧИНА. Сбежала, что ли?

НАСТЁНА. Ага.

МУЖЧИНА. Что так?

НАСТЁНА. Да отец достал. Вроде и хороший мужик, а как загуляет… Хоть в подпол лезь. Орёт, матерится. В драку лезет.

МУЖЧИНА. А мать что?

НАСТЁНА. А что мать? Он её одним рыком на пол валит. Надоело. Вот и учапала.

МУЖЧИНА. В Москве, стало быть, жизнь послаще?

НАСТЁНА. Тоже хреново, однако лучше, чем в Лядах.

МУЖЧИНА. Понял. И что, так и живёшь в Москве одна, без бой-френда?

НАСТЁНА. Кого?

МУЖЧИНА. Ну, без ухажёра.

НАСТЁНА. А на фиг он мне! Был, правда, один, да сплыл. А что?

МУЖЧИНА. Странно, говорю. Как-то не верится, чтобы у такой симпатичной девушки – и не было ухажёра.

НАСТЁНА (зардевшись). Скажете тоже – симпатичная! Да мою деревенскую рожу издалека видать.

МУЖЧИНА. Наговариваешь. Кто-нибудь у тебя да есть. Признавайся!

НАСТЁНА. Вот те крест, никого! Ну, бывает, конечно, иной раз прицепится какой-нибудь лысый брюнет, хлебнет пивка, а то и чего покрепче, и начинает… А на хрена он мне? Ладно бы еще что-то серьезное, а то ведь всё норовят на разок.

МУЖЧИНА. Ну а если бы кто-нибудь серьёзное предложение тебе сделал, пошла бы замуж?

НАСТЁНА. А то. И на лысину бы не посмотрела. Молодые-то нынче вконец оборзели. Правильно подруга говорит: хороших людей мало, а в зоопарк ходим редко. Ну озверели буквально. Прямо возле столика распускают руки.

ЖЕНЩИНА. Клиент всегда прав.

НАСТЁНА. Ага, но до чего обнаглел. (Спохватывается.) А чего это вы со мной всё на мужиков намекаете? Вам-то какое дело?

МУЖЧИНА. М-м-м, как тебе сказать…

ЖЕНЩИНА. Вас как, извините, зовут?

НАСТЁНА. Настёна.

ЖЕНЩИНА. Понимаете, Настёна, этот молодой человек…

НАСТЁНА. Какой же он молодой!

ЖЕНЩИНА. Ну, относительно молодой. А душа у него – так и вовсе на двадцать пять. Так вот, этот молодой человек ищет себе подругу жизни…

НАСТЁНА. Да ладно вам! Будто не вижу.

ЖЕНЩИНА. Чего не видите?

НАСТЁНА. Хахаль он, вот кто. Пришёл с любовницей, а дома, небось, жена ждёт не дождётся.

ЖЕНЩИНА. Кто любовница? Я?

НАСТЁНА. Не я же.

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). Дождались?

МУЖЧИНА. Вы о чём?

ЖЕНЩИНА. Оказывается, я ваша любовница?

МУЖЧИНА (НАСТЁНЕ.) Ты ошибаешься, эта женщина мне не любовница.

НАСТЁНА. Ну, значит, сводница.

ЖЕНЩИНА. Того хуже.

МУЖЧИНА. С чего ты решила?

НАСТЁНА. Сватает вас, вот почему.

МУЖЧИНА. Я тебе сейчас всё объясню. Она – моя родная сестра. А сватает потому, что хочет меня женить. Вот и старается.

НАСТЁНА. Сестра, говорите? Опять врёте.

МУЖЧИНА. Не вру. Какой смысл мне врать?

НАСТЁНА. А почему вы тогда друг с другом на вы?

МУЖЧИНА. Неужто?

НАСТЁНА. Ну да!

МУЖЧИНА. Когда?

НАСТЁНА. Да вот только что.

МУЖЧИНА. Тебе померещилось.

НАСТЁНА. Я не глухая!

МУЖЧИНА. А-а-а, это у нас бывает. Мы, когда возбудимся, всегда почему-то переходим на «вы». Как, например, сейчас. А потом снова переходим на «ты». Правда, дорогая сестричка?

ЖЕНЩИНА. Правда, дорогой…братик!

НАСТЁНА. А как зовут вашу сестру?

МУЖЧИНА (в полном замешательстве). М-м-м… Как её зовут? Как её зовут? Никак не могу вспомнить после вчерашнего. Всю память отшибло.

НАСТЁНА. Вы что, алкаш?

ЖЕНЩИНА. Упаси бог! Он смирный, крепкого в рот не берёт, разве что кружечку – другую пива, не больше. А так ни-ни.

НАСТЁНА. Пиво – ерунда. От него даже голова не болит. А чего ж он тогда не может вспомнить, как вас зовут?

ЖЕНЩИНА. Не хотелось, но придётся поделиться небольшой тайной. Вчера вечером он случайно упал со стула и крепко стукнулся затылком о шкаф. До сих пор не может в себя прийти. Скорее всего, тогда ему и отшибло память. Надеюсь, не навсегда. Вот такая история. Не хотела рассказывать, да пришлось.

НАСТЁНА.  Да, жаль человека. Бедненький!

ЖЕНЩИНА. Ещё как жалко. Одно успокаивает: могло быть и хуже.

МУЖЧИНА. Куда хуже. Так, может, напомнишь, как тебя зовут?

ЖЕНЩИНА. Теперь конечно. А ну, постарайся вспомнить, как ты меня в детстве поддразнивал?

МУЖЧИНА. Кулёмой, что ли?

ЖЕНЩИНА (продолжая разыгрывать). Ошибаешься, вовсе нет?

МУЖЧИНА. А как же?

ЖЕНЩИНА. Вспоминай, вспоминай!

НАСТЁНА. Зачем же вы так… У человека память отшибло, а вы изгаляетесь.

ЖЕНЩИНА.  Вовсе не изгаляюсь. Напротив, пытаюсь вылечить его от амнезии.

НАСТЁНА. От чего? Какой незии?

ЖЕНЩИНА. Ну, то есть, пытаюсь вернуть ему память.

НАСТЁНА. Тогда другое дело.

ЖЕНЩИНА. Так вспомнил?

МУЖЧИНА. Не получается.

ЖЕНЩИНА. Так и быть, подскажу. Кутей ты меня звал, дорогой братик! Вспомнил?

МУЖЧИНА (удивленно). Кутей?

ЖЕНЩИНА. Ну да, Кутей.

МУЖЧИНА. Кутей? Ах, ну да, ну конечно Кутей! Кутя, Кутёночек мой!

ЖЕНЩИНА. Наконец-то!

НАСТЁНА. А брата вашего как зовут?

МУЖЧИНА (обрадовано). А она тоже не помнит.

НАСТЁНА. А она почему? Тоже ушиблась?

ЖЕНЩИНА. Отчего же, отлично помню. Когда он был совсем маленький, его в доме все Фунтиком называли. Фунтик и Фунтик. Разве не так, дорогой братик?

МУЖЧИНА. У-гм!

ЖЕНЩИНА. Видишь, на память не жалуюсь.

НАСТЁНА. Смешно ка-ак! У нас в деревне одного быка Фунтиком звали. Здоровущий бык. А какой был производитель!!! Вы случаем не артисты?

МУЖЧИНА. Странная фантазия. С чего ты взяла?

НАСТЁНА. Ведёте себя как-то забавно. Всё шутите, подъёкиваете друг друга. Но вообще-то, мне кажется, вы хорошие люди.

МУЖЧИНА. Конечно, хорошие. Моя сестра, например, просто замечательный человек. Заботится обо мне. Всё женить хочет.

ЖЕНЩИНА. Да уж пора бы и остепениться, дружок.

МУЖЧИНА. Так и я «за». Только где найти хорошую девушку?

ЖЕНЩИНА. Не слишком ли ты разборчивым стал? (Указывая на Настёну.) Чем, например, эта девушка тебе плоха?

МУЖЧИНА. Ты полагаешь?

ЖЕНЩИНА. Лично мне она нравится.

МУЖЧИНА. Дело серьёзное. (Настёне.) Может, присядешь?

НАСТЁНА. Зачем?

МУЖЧИНА. Поговорить надо.

НАСТЁНА. О чём?

МУЖЧИНА (указывая на стул). Да садись, не стесняйся.

НАСТЁНА. Ну, если ненадолго. (Присаживается.)

МУЖЧИНА. Боишься, хозяин заругается?

НАСТЁНА.. Сейчас народу мало. Только не о чем говорить

МУЖЧИНА. Поговорить всегда есть о чём. Как, например, работается?

НАСТЁНА. Вы уже спрашивали. Хреново. Подал – убрал. Это вам не пальчиком по стеклу водить. Мне уже знаете сколько лет? Двадцать с хвостиком. А всё не замужем. А женщина в моём возрасте должна быть замужем и детей растить.

МУЖЧИНА. Это верно. Но отчего же ты до сих пор не замужем?

НАСТЁНА. Да чего вы заладили? Стало быть, не берут.

МУЖЧИНА. А какие мужчины тебе больше нравятся?

НАСТЁНА. Которые много заказывают.

МУЖЧИНА. Ты меня, наверное, неправильно поняла. Я имею в виду: за какого мужчину ты согласилась бы выйти замуж?

НАСТЁНА. Если серьёзно, то за любого, был бы человек хороший. Даже за лысого.

ЖЕНЩИНА. Тогда мы в фаворе. У нас даже волосы есть.

НАСТЁНА (рассматривая шевелюру МУЖЧИНЫ). Немножечко лысина всё-таки пробивается. Но это ерунда! Даже красиво.

ЖЕНЩИНА (насмешливо касается кончиками пальцев головы МУЖЧИНЫ). Вот видишь, дорогой, твоим волосам ещё есть куда расти.

МУЖЧИНА (НАСТЁНЕ). Бог с ней, лысиной. Вот я¸ например,  хороший человек? Как думаешь?

НАСТЁНА. Кто вас знает. Мужика пока не распробуешь – не поймёшь. На вид вроде как ничего.

МУЖЧИНА. Уже что-то. А пошла бы ты замуж за такого, как я?

НАСТЁНА. Да ладно шутить!

МУЖЧИНА. А всё-таки, пошла бы? Человек я немолодой, но солидный, без вредных привычек, и намерения у меня самые, что ни на есть, серьёзные. Верно, сестра?

ЖЕНЩИНА. Мечтаю отдать его в добрые женские руки. Совсем засиделся в холостяках. А так он ещё ого-го! Пойдешь за такого?

НАСТЁНА. Не знаю. Я ведь правда хорошая. Честное слово! И добрая, и хозяйственная, и готовить умею. Вку-усно!

МУЖЧИНА. Ну а то, что мне много лет? Не смутит?

НАСТЁНА. Да я что ли первая? Телевизор — смотрю. Вон сколько артистов  и всяких разных на молоденьких женятся. И ничего. Детей даже рожают. И мы своих нарожаем. А волосики подчерним. Красавчиком станете. Вы не думайте, я всё понимаю. И то, что я сельская, и то, что мне образования не хватает. Зато я любить умею. Хотите правду?

МУЖЧИНА. Какую?

НАСТЁНА. Только после этого вы меня не возьмёте. Ну да ладно. У меня, между прочим, ребёнок есть. А ему знаете, как нужен отец!

ЖЕНЩИНА. Вот тебе и приданое.

МУЖЧИНА. Дети – это прекрасно!

НАСТЁНА. А вы их тоже любите? Я – так очень. Дай мне волю – я матерью-героиней стану! И будет у нас большая и героическая семья. Да вы не бойтесь, я вас ни в жизнь не обману. Только вы больше не падайте на голову, ладно? А то ещё забудете, как меня зовут.

МУЖЧИНА. Постараюсь. Слушай, а ты можешь прямо сейчас  сесть ко мне на колени.

НАСТЁНА.  Зачем?

МУЖЧИНА. Просто так.

НАСТЁНА.  А что, и сяду. (Садится МУЖЧИНЕ на колени.)

ЖЕНЩИНА (поднимается). Ну, всё. Мавр, кажется, сделал своё дело, пора уходить. Оставляю вас одних, так сказать, для более интимного общения. Желаю приятно провести время.

НАСТЁНА (вскакивает). Да куда же вы? Останьтесь!

ЖЕНЩИНА. Зачем? Я свою часть работы выполнила. Дальше знакомьтесь сами.

НАСТЁНА. Не уходите, пожалуйста, я сейчас шампанского принесу. Вы не думайте, я ведь не сразу выйду за него замуж. Мы ещё повстречаемся, хорошенько присмотримся друг к другу. А если не подойдём, то я познакомлю его со своей подругой. Она тоже ничего, симпатичная.

ЖЕНЩИНА. Святая простота!

НАСТЁНА. Правда, не уходите!

ЖЕНЩИНА. Нет уж, увольте! (МУЖЧИНЕ.) Вам не кажется, что игра зашла слишком далеко? И вообще, неужели не стыдно морочить голову бедной неискушённой креатуре?

НАСТЁНА. Кто дура?

ЖЕНЩИНА (спохватывается). Извини, ты неправильно меня поняла. Слово «креатура» имеет совсем иное значение, совсем не обидное. Одним словом, всего наилучшего.

МУЖЧИНА. Не торопись, сестричка! Останься, ты мне ещё пригодишься!

ЖЕНЩИНА. Не вижу резона. Свою роль я уже сыграла.

МУЖЧИНА. И тем не менее, задержись. Хотя бы для того, чтобы  насладиться счастьем твоего любимого Фунтика. Ведь ты столько лет мечтала женить меня на хорошей, чистой, невинной, порядочной девушке.

ЖЕНЩИНА. Это она-то?

НАСТЁНА. А разве нет? (МУЖЧИНЕ.) Слушай, может она так говорит, потому что сама старая дева?

ЖЕНЩИНА (задохнувшись от возмущения). Кто, я? Да я, я, я…

МУЖЧИНА. Ошибаешься, моя сестра – не старая дева. Она уже много лет замужем! И детей у неё, как спичек в коробке.

НАСТЁНА. Ни хрена себе! А на вид не скажешь! Так чего же она отказывается выпить за счастье своего брата?

ЖЕНЩИНА. Это ты – счастье? А впрочем…(Передумывает.) Пожалуй! Неси! Непременно выпью!

НАСТЁНА (вскакивает со стула). Вот это по-нашему! Дайте я вас поцелую? (Навязывает ЖЕНЩИНЕ поцелуй.) Вы такая хорошая! И добрая! Хотя и притворяетесь злющей. А ещё очень умная.

ЖЕНЩИНА (с плохо сдерживаемым сарказмом). О господи! Благодарю тебя, родненькая! Представляю себе, как ты будешь его любить.

НАСТЁНА. Нет, даже не представляете. Так я побежала?

МУЖЧИНА. Не торопись! Мы действительно, похоже, переиграли. Присядь, пожалуйста!

НАСТЁНА (встревоженно). Не поняла…

МУЖЧИНА. Сейчас объясню. (Мнётся.) До чего же трудно выдавливать из себя правду!

ЖЕНЩИНА. И не надо! Зачем? Враньё у вас особенно хорошо получается!

НАСТЁНА (почувствовав, наконец, неладное). Опять на «вы»? Что-то случилось?

МУЖЧИНА. Да ты присядь, присядь, деточка! Сейчас объясню. (Почти насильно усаживает девушку напротив себя.) Видишь ли, Настёна… Нет, не могу. (К ЖЕНЩИНЕ.) Может быть, вы объясните.

ЖЕНЩИНА. Почему я? Кто заварил кашу, тот пусть её и расхлёбывает. А меня увольте.

НАСТЁНА (ЖЕНЩИНЕ).Опять зауважали?

ЖЕНЩИНА. Кого?

НАСТЁНА (кивая на МУЖЧИНУ). Брата своего.

ЖЕНЩИНА. С чего ты взяла?

НАСТЁНА. Выкать начали.

МУЖЧИНА. Тут другое. (Не выдерживает.) Нет, не выходит.

НАСТЁНА. Не зря я подозревала, не зря.

МУЖЧИНА. Что подозревала?

НАСТЁНА. Вы всё-таки хахаль.

МУЖЧИНА. Да нет! Хуже. Ёрник, который, сам того не желая, посмеялся над невинной душой.

НАСТЁНА. Это над кем же? (Кивает на ЖЕНЩИНУ.) Над ней, что ли?

ЖЕНЩИНА. Нет, я это какая-то пытка! Над тобой, глупенькая, над тобой!

НАСТЁНА. Надо мной?

ЖЕНЩИНА. Над кем же ещё?

НАСТЁНА. Шутите. За что надо мной смеяться? Что я такого сделала?

ЖЕНЩИНА. В том-то и дело, что ни за что. Так, развлечения ради. Однажды летом в парке встретились два одиночества  и решили, что они очень умные. И стали ломать друг перед другом комедию. А заодно надумали разыграть третьего — от большого ума. Вроде как сыграть в дурачка. Вдвоём против одного, чтоб уж наверняка. Только забыли, что дурачок-то не карточный, а живая душа. Одним словом, извини нас.

НАСТЁНА (совсем растерянно). За что извинять?

МУЖЧИНА. Скажу проще: забудь всё, о чём я с тобой тут говорил.

НАСТЁНА. Совсем вы меня запутали. О чём забыть?

МУЖЧИНА. Ну, о том, что мы могли бы с тобой встречаться, а потом, может, даже и пожениться. Понимаешь, это была шутка, просто глупа шутка. Мы с – как её? — Кутей заключили пари…

НАСТЁНА. Чего?

МУЖЧИНА. Поспорили, в общем. Я сказал, что берусь заморочить голову какой-нибудь первой встречной девушке. А тут как раз ты и подвернулась. Ну вот я и решил…

ЖЕНЩИНА. Вы, мужчины, всегда сильны задним умом. Вначале унизите женщину, а уж потом начинаете извиняться. Или искать оправдание своему поведению.

МУЖЧИНА. Не вам меня упрекать.

ЖЕНЩИНА. Почему же?

МУЖЧИНА. Да потому, что все мы не без греха. Если бы вы не согласились…

ЖЕНЩИНА. Вот вы как повернули? И не стыдно? Вы меня, можно сказать, принудили.

МУЖЧИНА. Однако же согласились. А я, сударыня, не Христос, чтобы нести свой крест в одиночку.

ЖЕНЩИНА. Однако же вы и тип!

МУЖЧИНА. Какой есть.

 

Глаза девушки, по мере того, как до неё начинает доходить смысл происходящего, набухают слезами.

 

НАСТЁНА. Так вы разыгрывали меня? Да? А я развесила уши! Дура я, дура!

МУЖЧИНА. Только слёз не хватало. Ну успокойся, пожалуйста!  (Достаёт носовой платок, помогает  НАСТЁНЕ просушить глаза.) Успокоилась? Вот и ладушки. Я, конечно, виноват перед тобой, но и ты тоже хороша: зачем же прыгать на колени первому встречному? Мало ли кто поманит тебя или наобещает с три мешка арестантов? Так можно на всю жизнь разочароваться в людях. Даже не поинтересовалась, сколько мне лет! А может, я такой старый, что мог бы быть твоим дедушкой, а не только отцом.

ЖЕНЩИНА. А правда, сколько?

МУЖЧИНА (игнорируя реплику). В самом деле, прикинь, зачем тебе такой пожилой человек, как я?

НАСТЁНА. А это мои проблемы! Может, мне ваш секс на фиг не нужен! Я им вот как сыта! Может, я как раз и искала человека в возрасте, чтобы зажить спокойной и тихой жизнью!

 

Вновь громко заливается слезами.

 

МУЖЧИНА. Да перестань же реветь, пожалуйста! Женские слёзы не по моей части. Ну хватит, хватит! (ЖЕНЩИНЕ.) Помогите хоть вы её успокоить?

ЖЕНЩИНА. Опять я? Нет уж, выкручивайтесь сами. Умели ранить, умейте и исцелять…

МУЖЧИНА. Знать бы, каким образом?

ЖЕНЩИНА. Если вы порядочный человек, то у вас только один выход!

МУЖЧИНА. Ничего более оригинального вы не придумали.

ЖЕНЩИНА. А чем вас не устраивает данное предложение?

НАСТЁНА. (постепенно успокаиваясь). Так, значит, вы пошутили? Спасибочки! И впрямь, почему бы и не посмеяться над деревенской дурёхой?! Она ведь безобидная, сдачи не даст. Что, угадала? Угадала! А вот и не вышло! Это я перед вами комедь ломала. Притворялась, будто мне замуж не терпится. А по правде вы на фиг мне не нужны! Поняли?

ЖЕНЩИНА. Фу, что за выражения?

НАСТЁНА. Какие есть! Не нравится – не слушайте. Явились, понимаешь, хахель с лахудрой! (Передразнивает.) Как жизнь молодая? Как жизнь молодая? Не хотите ли, девушка, замуж?  Да нужны вы мне, как свинье горчичник! Тоже мне родственнички! Один старый козёл, а другая сводня.

ЖЕНЩИНА (заикается).Т-т-то есть как сводня?

НАСТЁНА. А так, сводня и есть.

ЖЕНЩИНА. Вот ты какая?

НАСТЁНА. Дура деревенская, городской любви не понимаю. Это я ещё не всё про тебя сказала.

ЖЕНЩИНА. Спасибо, достаточно сказанного!

НАСТЁНА. А ты, старый козёл, чего уставился? Шутил он, видишь ли! Да на попа ты мне сдался, лысый чёрт!

МУЖЧИНА. Какой же я лысый?

НАСТЁНА. Не был, так будешь. Я-то хотела с тобой по-честному. Любить, холить, волосики гладить, в темечко целовать. Только тебе не такая нужна, как я.

МУЖЧИНА. Интересно, какая?

НАСТЁНА. Тебе фифа городская нужна, вроде этой козы. Вот женишься на такой — волосёнки-то и повылезут. Тогда и вспомнишь деревенскую дурочку, да поздно будет.

ЖЕНЩИНА. Да ты, оказывается, штучка! Не такая уж и тихоня. Вон как заговорила! Не остановишь! А я-то ещё её пожалеть хотела.

НАСТЁНА. Ага, пожалела коза весеннюю травку.

 

МУЖЧИНА вдруг начинает громко хохотать, заставив женщин прекратить пререкания. Первой приходит в себя НАСТЁНА.

 

НАСТЁНА. Чего гогочешь? Чего смешного?

МУЖЧИНА. Правильно, крой нас! Честное слово, заслужили! По полной программе. Как ты прошлась там насчет меня? Старый козёл? В яблочко. Вот насчёт сводни переборщила. А насчёт козла – однозначно. Крой нас, столичных снобов, крой!

НАСТЁНА. И буду! Думаете, мне ваша квартира нужна? Или деньги? Ничего мне не нужно. И мужа тоже не нужно. Жила одна – и впредь проживу. Не сдохну. (Голос опять начинает дрожать от слёз). Ну и что, что одна? Одной даже лучше. Ребёночка и на стороне завести можно. На это вас, мужиков, хватает. На всё остальное – дудки. Да пошли вы все к чёрту! Думаете, если я из села, то у меня и души нет?

 

Убегает в слезах.

 

МУЖЧИНА. Да, некрасивая история получилась.

ЖЕНЩИНА. Более чем. А впрочем, поздравляю!

МУЖЧИНА. С чем?

ЖЕНЩИНА. С выигрышем пари. Победа за вами.

МУЖЧИНА. Не согласен. Если и делить лавры, то на двоих.

ЖЕНЩИНА. Не надо! Не надо! Не я предложила ей сесть на колени.

МУЖЧИНА. Зато так подыграли.

ЖЕНЩИНА. Ну, знаете!

МУЖЧИНА. Что — знаете?

ЖЕНЩИНА. А то, что нет предела человеческой низости. Вот уж, кажется, некуда ниже падать — так ведь падают! Стыдитесь! Вначале с помощью грязных приёмчиков втравили меня в игру, а теперь, ничтоже сумняшеся, ещё и пытаетесь разделить ответственность.

МУЖЧИНА. Ну конечно, все женщины – ангелы. А ангелы виноватыми не бывают.

ЖЕНЩИНА. Сколько живу, столько не могу понять: почему вы, так называемый сильный пол, считаете себя вправе обращаться с женщинами, как папа Карло с поленом?

МУЖЧИНА. В таком случае у  меня встречный вопрос к прекрасной половине человечества. Только вряд ли я получу ответ.

ЖЕНЩИНА. Отчего же, задайте.

МУЖЧИНА. Не стоит.

ЖЕНЩИНА. Струсили!

МУЖЧИНА. Мы с вами и так наговорили друг другу колкостей.

ЖЕНЩИНА. И наше свидание подошло к логическому финалу.

МУЖЧИНА. Не может быть! Не верю!

ЖЕНЩИНА. Мне бы вашу самоуверенность. Всего наилучшего, сударь! Прощайте!

МУЖЧИНА. Вернее, до новых встреч.

ЖЕНЩИНА. О нет! Эта – первая и последняя.

МУЖЧИНА. Не знаю, почему, но мне кажется, что мы с вами ещё непременно встретимся.

ЖЕНЩИНА. Не думаю. По крайней мере, на этом свете.

МУЖЧИНА. Тогда до встречи на том.

ЖЕНЩИНА. Надеетесь оказаться в раю?

МУЖЧИНА. Как и вы. Я вовремя покаюсь.

ЖЕНЩИНА. Боже праведный! За что мы страдаем на земле, если на том свете не воздастся каждому по заслугам?

МУЖЧИНА. Представляю, как это будет красиво: романтическое свидание под древом познания добра и зла. Осталось только уточнить время.

ЖЕНЩИНА. Приходите пораньше. Желательно на несколько лет.

МУЖЧИНА. Зачем торопиться? Все там будем. Да, кстати, а как вас в жизни зовут? Теперь-то вы можете открыть тайну?

ЖЕНЩИНА. Евой.

МУЖЧИНА. Я почему-то сразу предположил, что у вас райское имя.

ЖЕНЩИНА. Как вас зовут, вы не скажете.

МУЖЧИНА. Отчего же, скажу: Адам. Это – знак. Иметь такие имена и не встретиться в раю… Господь не допустит.

ЖЕНЩИНА. Коли он допускает такие безобразия на земле, допустит и в раю. Прощайте, сударь! Кстати, если увидите змея, ради бога, не укусите его. Он очень чувствителен даже к слабому яду. (Собирается уходить, однако же медлит. Похоже, что-то удерживает её.) Впрочем, вы не могли бы проводить меня до входа в парк? Одной как-то боязно.

МУЖЧИНА. Охотно! Одна только просьба: вас не затруднит задержаться  всего на пару минут. Затем я в вашем распоряжении.

ЖЕНЩИНА. Проблемы?

МУЖЧИНА. Нет, просто хочу дождаться Настёны.

ЖЕНЩИНА. Зачем?

МУЖЧИНА. Чтобы ещё раз извиниться. Уж очень не по-людски получилось.

ЖЕНЩИНА. Эх вы, мужчины!

МУЖЧИНА. Да и вы меня извините. Похоже, наговорил лишнее. Не знаю, что на меня нашло.

ЖЕНЩИНА. Чего уж там. Мы — люди закалённые. А вот над девочкой не следовало так жестоко шутить.

МУЖЧИНА. Потому и хочу ещё раз извиниться.

 

Пауза.

 

ЖЕНЩИНА. И долго мы будем ждать?

МУЖЧИНА. Надеюсь, не очень.

 

Почти сразу из-за кулис появляется НАСТЁНА. Но уже без передничка официантки и не в юбке, а в джинсовых брюках и с дамской сумочкой в руках. На лице ни следа от недавних переживаний.

 

МУЖЧИНА. Вот и наша Диана, легка на помине.

НАСТЁНА. Вы ещё тут?

МУЖЧИНА. А ты никак собралась уходить?

НАСТЁНА. Ну да. У меня смена кончилась.

МУЖЧИНА. Слушай, Настёна, я только хотел сказать…

НАСТЁНА. Ах, да, вы же не заплатили. А я и запамятовала!

МУЖЧИНА. Вот голова! Как же мы так?

ЖЕНЩИНА. Опять мы?

МУЖЧИНА (поспешно). Я, я один! (Достаёт бумажник.) Сколько с меня?

НАСТЁНА. Чай сто двадцать и пиво двести.

МУЖЧИНА (протягивает купюру). Возьми. Сдачи не надо.

НАСТЁНА. Так много? Спасибо!

МУЖЧИНА. Не за что. Впрочем, у меня к тебе ещё одно дело.

НАСТЁНА. Какое?

МУЖЧИНА. Видишь ли, Настя, я был неправ, прости меня.

НАСТЁНА. Так вы уже извинялись.

МУЖЧИНА. Хочу ещё раз.

НАСТЁНА. Да не журитесь, я уже всё забыла. Ну покуражились малость, с кем не бывает. Сюда и не такие отморозки приходят.

МУЖЧИНА. Но я-то не отморозок.

НАСТЁНА. Так я не про вас. Я – вообще. Вы-то ещё как раз ничего. Без наглости.

МУЖЧИНА. И на том спасибо! Стало быть, ты на меня не в обиде?

НАСТЁНА. Нисколько.

МУЖЧИНА. Спасибо! В  другой раз обязуюсь быть осмотрительней.

ЖЕНЩИНА. В другой раз, пожалуйста, без меня.

МУЖЧИНА (спохватывается). Простите, райские кущи из головы не выходят.

ЖЕНЩИНА.  Не рановато ли?

НАСТЁНА. Вы и правда нормальный мужик. И дамочка у вас симпатяга.

ЖЕНЩИНА. Ох, и я, похоже, сподобилась! Благодарствую! Особенно за дамочку.

НАСТЁНА. А я сразу догадалась, что вы не брат и сестра. То есть не сразу, но быстро.

ЖЕНЩИНА, МУЖЧИНА (в крайней степени изумления). Неужели?

НАСТЁНА. А разве не так?

МУЖЧИНА. Как тебе сказать… И кто же мы, по-твоему мнению?

НАСТЁНА. Ежу ясно: муж и жена.

ЖЕНЩИНА (только что не поперхнулась). Ну, знаете!

МУЖЧИНА. А что, идея мне по душе. Как же ты догадалась?

НАСТЁНА. Умная очень.

МУЖЧИНА. Мне любопытно, в какой момент?

НАСТЁНА. Когда она вас Фунтиком назвала.

ЖЕНЩИНА. Шерлок Холмс нервно курит в углу.

МУЖЧИНА. Ну, молодец! Наповал!

НАСТЁНА. Правда угадала?

МУЖЧИНА. Правда, чистая правда!

НАСТЁНА (удовлетворённо). Вот видите, а вы думали, что я дурочка. Я — хитрая. ЖЕНЩИНА. Послушайте…

 

Но МУЖЧИНА не даёт ей закончить мысль. Незаметно для НАСТЁНЫ прикладывает палец к губам, как бы умоляя ЖЕНЩИНУ воздержаться от комментариев. ЖЕНЩИНА подчиняется.

 

НАСТЁНА. Так вы уходите?

МУЖЧИНА. Собираемся.

НАСТЁНА. А можно я с вами пройдусь до выхода? Пожалуйста! Только до выхода.

ЖЕНЩИНА. Не знаю…

НАСТЁНА (МУЖЧИНЕ). Ну уговорите жену, пожалуйста! (ЖЕНЩИНЕ.) Я его отбивать не стану, честное слово!

МУЖЧИНА (продолжая игру). Я не против.

ЖЕНЩИНА. Ну, если не будешь отбивать…

НАСТЁНА. Чтоб мне сдохнуть!

ЖЕНЩИНА. Уговорила. Пошли. Втроём веселее, чем вдвоём.

НАСТЁНА (в порыве благодарности чмокает ЖЕНЩИНУ в щеку). Ой, спасибо!  Я мигом, только отдам хозяину деньги. (Убегает.)

ЖЕНЩИНА. Нет, я не понимаю, почему мы всё время должны лгать и изворачиваться? Какой-то девчонке, которую мы видим в первый и последний раз в жизни. То мы брат и сестра, то муж и жена. Хорошо ещё, что она не приняла нас за банальных любовников.

МУЖЧИНА. И вновь ваша правда. В конце концов, надо определиться.

ЖЕНЩИНА. Иронизируете? Не лучше ли сказать ей всю правду. Или вам не хватает мужества?

МУЖЧИНА. Вот и скажите. Почему я?

ЖЕНЩИНА. С вами невозможно разговаривать. Кому нужен этот спектакль? Неужели вы до сих пор не насладились своим триумфом? В таком случае, пожалейте хотя бы бедную девочку.

МУЖЧИНА. Её-то я и жалею.

ЖЕНЩИНА. Жалеете, а действуете с точностью до наоборот.

МУЖЧИНА. Напротив, делаю всё, чтобы она сохранила о нас добрую память.

ЖЕНЩИНА. Не заметно.

МУЖЧИНА. Значит, плохо старался. Вы сами только что утверждали, что мы с ней видимся в первый и последний раз.

ЖЕНЩИНА. И что из этого следует?

МУЖЧИНА. А то, что вы, как и я, не желаем, чтобы она окончательно разочаровалась в человечестве в целом и в нас с вами, в частности?

ЖЕНЩИНА. Вы о чём?

МУЖЧИНА. Всё о том же. Откуда у вас такая уверенность, что ей нужна ещё одна ваша правда? И сколько их? Она и от первой-то до сих пор не пришла в себя, а вы хотите огорошить её второй.

ЖЕНЩИНА (в растерянности). Ну как…Правда – она и есть правда.

МУЖЧИНА. Вы так уверены?

ЖЕНЩИНА.  А вы нет?

МУЖЧИНА. Хорошо, предположим, мы откроем ей правду. И что она будет с ней делать?

ЖЕНЩИНА. В каком смысле?

МУЖЧИНА. В прямом. Ей правда нужна, как таракану отрава. Скорее всего, именно в неё-то она и не захочет поверить. В лучшем случае. А в худшем окончательно пошлёт нас по адресу, но уже по полной программе. И, кстати, правильно сделает. Потому что ничего, кроме лжи, она от нас не слышала. И ваша правда покажется ей очередной ложью?

ЖЕНЩИНА (окончательно сбитая с толку). Так что же вы предлагаете?

МУЖЧИНА. Доиграть свои роли до конца. Пусть уж лучше мы останемся для неё мужем и женой, чем проходимцами и лгунами.

ЖЕНЩИНА. То есть продолжим лицемерить?

МУЖЧИНА. До выхода из парка. Зато сохраним в её глазах хотя бы ореол добропорядочности. Можно и  потерпеть ради столь благородной цели. Всего каких-то десять минут. Подумайте только, какая малость по сравнению с вечностью.

ЖЕНЩИНА. Что у вас получается мастерски, так это заморачивать людям голову… Я чувствую себя так, как будто только вчера родилась на свет.

МУЖЧИНА. Ошибаетесь, я вам её разморачиваю. Вы думаете, что прямая – это всегда прямая, а математики между тем давно доказали, что прямая лишь частный случай кривой.

ЖЕНЩИНА. И что прикажете делать?

МУЖЧИНА. Повторяю, доиграть лишь свою роль до конца. Мы с вами муж и жена, вас зовут Ева, меня — Адам. Немного терпения и мы расстанемся у входа в парк с наилучшими впечатлениями друг о друге.

ЖЕНЩИНА. Похоже, в нашем случае прямых вообще нет, одни кривые. (Заметив нетерпеливое движение МУЖЧИНЫ, поспешно.) Ладно, не нервничайте, я согласна, Но это в последний раз. Больше вы меня врать не принудите.

МУЖЧИНА. Вот что значит плохо знать Библию. А как же ложь во спасение?

ЖЕНЩИНА.  Вы – садист.

МУЖЧИНА. Да, кстати, и обращаться друг к другу нам придётся, как и прежде, на «ты». Не сбейтесь.

ЖЕНЩИНА. Опять!

МУЖЧИНА. А как же? И ещё демонстрировать друг к другу родственные чувства.

ЖЕНЩИНА. Вы не простой садист. Вы – утончённый садист. Надеюсь, избавите меня хотя бы от поцелуев?

МУЖЧИНА. Не обещаю, но постараюсь. Но если потребуется…

ЖЕНЩИНА. Нет, поцелуев вы от меня не дождётесь.

МУЖЧИНА. Ах, сколько женщин в прошлом говорили мне то же самое!

 

Появляется НАСТЁНА.

 

НАСТЁНА. А вот и я. Всё, рассчиталась. Ну что, пошлите?

ЖЕНЩИНА (тяжело вздыхая и копируя НАСТЁНУ). Пошлите!

 

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

 

Сцена вновь трансформируется в уголок парка из 1-й картины. ЖЕНЩИНА, МУЖЧИНА и НАСТЁНА не спеша переходят из одной обстановки в другую, продолжая начатый разговор.

 

МУЖЧИНА. У тебя: мальчик, девочка?

НАСТЁНА. Девочка.

ЖЕНЩИНА.  И сколько ей?

НАСТЁНА. Без малого годик.

ЖЕНЩИНА. Всего-то! Совсем крошка.

НАСТЁНА. Маленькая.

ЖЕНЩИНА. Кто же за ней ухаживает?

НАСТЁНА. А она с бабкой сидит.

ЖЕНЩИНА. Так у тебя и бабушка в Москве?

НАСТЁНА. Откуда! Просто бабка. Я у ней комнату снимаю.

ЖЕНЩИНА.  А почему бабка?

НАСТЁНА. Так ведь старая. Нет, правда, старая. Лет под восемьдесят, а, может, и больше.

МУЖЧИНА. А не будь бабки, что бы ты делала?

НАСТЁНА. Ужас. Даже не представляю.

МУЖЧИНА. Так возвращайся домой.

НАСТЁНА. Вот уж ни за какие коврижки!

МУЖЧИНА. Отчего же? Случилось что?

НАСТЁНА. Не желаю – и баста.

ЖЕНЩИНА. Тяжело ведь быть матерью-одиночкой.

НАСТЁНА.  Ничего, перебьёмся. Бабуля поможет.

ЖЕНЩИНА. Повезло тебе!

НАСТЁНА. Ещё как! Такую вторую днём с огнём не сыскать. Соседка говорит, что она вроде как дворянского рода, ей-богу! У неё даже старый патефон есть. Нет, правда. Вообще-то она строгая, но добрая. Одинокая только. Может, потому комнату дёшево и сдаёт. Вон моя подруга, тоже лядская, такие бабки платит, глаза на лоб! Но она по другой части, потому у неё и денег немерено.

МУЖЧИНА. Это по какой же другой части?

НАСТЁНА. По правде?

МУЖЧИНА. Да уж пожалуйста! Врать нехорошо?

ЖЕНЩИНА. Бери с нас пример.

НАСТЁНА. Путана она. Вместе в нашей лядской школе учились. Бабки у неё и правда водятся. А с другой стороны всё так хреново, что и бабки не в радость. Ей бы приличного мужика!

ЖЕНЩИНА. Опять это слово?

НАСТЁНА. Какое?

ЖЕНЩИНА. Ну, это…

НАСТЁНА. Хреново, что ли?

ЖЕНЩИНА. Оно.

НАСТЁНА. А как ещё? Хреново – оно и есть хреново.

МУЖЧИНА. Это ты меня с ней собиралась познакомить, если у нас ничего не получится?

НАСТЁНА. Ну да, с кем же ещё?

МУЖЧИНА. Спасибо, удружила!

ЖЕНЩИНА. Славная вышла бы парочка!

НАСТЁНА. Так ведь от чистого сердца.

МУЖЧИНА. Сердце у тебя, действительно, чистое. Ну а сама-то ты как, не путаешь заодно с подругой?

НАСТЁНА. Я? Нет! Я — только официанткой. Кобелей сходу отшиваю.

МУЖЧИНА. Так ведь согрешила разок.

НАСТЁНА. С тех пор и завязала. Баста. Мне муж нужен, а не хахаль.

ЖЕНЩИНА. Что вы… Что ты её пытаешь? У вас, мужчин, всегда одно на уме.

НАСТЁНА. А у вас дети есть?

ЖЕНЩИНА (смутившись). К-какие дети?

НАСТЁНА. Как какие? Мальчики, девочки.

ЖЕНЩИНА. Я, я не знаю. (Ищет поддержки у мужчины.) У нас есть дети?

МУЖЧИНА. А как же. Мальчик. Такой кудрявенький мальчуган. На Ленина похож.

НАСТЁНА.  Так Ленин был лысый.

МУЖЧИНА. Это потом. А в детстве он был кудрявый. (ЖЕНЩИНЕ.) Правда, дорогая?

ЖЕНЩИНА. Правда, дорогой.

НАСТЁНА. Странные вы какие-то. Но всё равно хорошие. Я в людях-то разбираюсь. (Озарённая неожиданной мыслью.) Слушайте, а почему бы вам к мальчику не добавить девочку?

ЖЕНЩИНА. Какую девочку? Я не собираюсь ещё рожать.

НАСТЁНА. Зачем рожать? Уматерите со стороны. Вот и получится мальчик и девочка.

ЖЕНЩИНА. Как ты сказала: уматерить?

НАСТЁНА. Ну да, а как же ещё?

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). Что скажешь? Как тебе нравится этот термин?

МУЖЧИНА. В данном случае я бы не стал придираться. Уматерить так уматерить.

НАСТЁНА. А ещё лучше сразу двоих.

ЖЕНЩИНА. Аппетиты растут. А почему не четверых или шестерых? Зачем мелочиться? И вообще, ты кого-то конкретно имеешь в виду, или это просто доброе пожелание?

НАСТЁНА. Честно?

МУЖЧИНА. Мы же договорились не лгать друг другу.

НАСТЁНА. Конкретно?

МУЖЧИНА. Уж не себя ли?

НАСТЁНА. Угадали. Себя и дочку.

ЖЕНЩИНА. О, господи! Так-таки обеих?

НАСТЁНА. Ну да! Не брошу же я её. Зато у вас сразу будут дочка и внучка.

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). Жизнь продолжается. И что ты на это скажешь? Будем уматерять?

МУЖЧИНА. Вопрос деликатный. Надо подумать. И вообще: как ты себе это представляешь? Так взять и уматерить?

НАСТЁНА. Вот именно, чего тянуть.

МУЖЧИНА. А как же твои родители?

НАСТЁНА. Есть, да не близко. А мне срочно нужно.

МУЖЧИНА. Но мы не можем тебя уматерить? При живых-то родителях?

НАСТЁНА. Так вы не по-настоящему?

ЖЕНЩИНА. А по-каковски?

НАСТЁНА. Для дела.

ЖЕНЩИНА. Вот и раскрылась. Я так и предполагала нечто подобное. Хочет втянуть нас в какую-нибудь авантюру.

МУЖЧИНА. Ты можешь сказать, для чего тебе срочно нужны родители?

НАСТЁНА. Потому что иначе меня хозяйка из дома выгонит.

МУЖЧИНА. Бабуля, что ли?

НАСТЁНА. Ну да.

МУЖЧИНА. Что-то я не пойму. То она у тебя золотая, то собирается выгонять?

НАСТЁНА. И золотая, и собирается выгонять.

ЖЕНЩИНА. За что?

НАСТЁНА. За то, что я ей лапши на уши понавешала.

МУЖЧИНА. То есть, просто-напросто обманула?

НАСТЁНА. А иначе бы она мне комнату не сдала.

МУЖЧИНА. Вот в этом месте подробнее. И что же ты ей такого нагородила?

НАСТЁНА. Да до хрена. И что я в институт поступать приехала, и что меня муж беременную из дома вытурил, и что родители у меня интеллигенты, послали в Москву на учёбу, а я ребёночка зачала.

ЖЕНЩИНА. Сочинять ты мастерица. Сходу не разберёшь, что — правда, что — выдумка.

НАСТЁНА. Всё враньё. И что родители интеллигенты, и что послали меня в Москву на учёбу. На самом-то деле я удрала, никого не спросив. А уж потом сообщила.

ЖЕНЩИНА. Захотела пожить столичной жизнью.

НАСТЁНА.  Вроде того.

ЖЕНЩИНА. Н-да, дела! Врать, конечно, нехорошо, но это ещё не повод, чтобы взять и выставить тебя из дома. Ты всё рассказала?

НАСТЁНА. Ну есть кое-что ещё…

ЖЕНЩИНА. Всё-таки я права. Одним словом, Настёна, если хочешь, чтобы мы тебе помогли, выкладывай свою историю без утайки. За что тебя старушка обещала выгнать на улицу?

НАСТЁНА. Да в общем, по ерунде. Просто сдуру сбрехнула ей, что родители обещались ко мне вскорости на побывку приехать, а их нет и нет. Вот она и пристаёт почитай каждый день, когда да когда. Желаю, говорит, познакомиться с твоими интеллигентными родителями. Всю плешь переела.

ЖЕНЩИНА (обуреваемая дурными предчувствиями). Что-то у меня сердце покалывает.

МУЖЧИНА. А действительно, почему бы тебе их не пригласить? Напиши письмо.

НАСТЁНА. Писала. Правда, всего один раз, звала. Но это ещё до рождения дочки.

МУЖЧИНА. Так напиши ещё раз.

НАСТЁНА. С ребёночком-то? Да отец меня со свету сживёт. Нет, теперь я для них отрезанный ломоть. А бабку как заклинило: подай ей видеть моих родителей. Может, боится, что я какая безродная. Или обокраду. Вот я и подумала…

ЖЕНЩИНА. Выдать нас за своих родителей?

НАСТЁНА. Ага.

ЖЕНЩИНА.  Не ага, а да.

НАСТЁНА. Ага.

МУЖЧИНА. А если мы откажемся?

НАСТЁНА. Бомжихой стану. Ну, пожалуйста, помогите! Что вам стоит. Всего один только раз. Просто придёте вместе со мной, познакомитесь со старушкой, попьёте чаёк, покалякаете о том, о сём, патефон послушаете, ну, внучку там полюлькаете, погукаете чуток — и здрасьте вам до свиданья. Ей, главное, посмотреть на вас. Выручите, пожалуйста! Нет, правда. Один только разочек. А там уж всё само собой устаканится.

ЖЕНЩИНА. Интрига развивается по спирали. Предчувствие меня не и на сей раз не подвело. Поздравляю!

МУЖЧИНА. С чем?

ЖЕНЩИНА. С появлением у нас дочки и внучки. Семья кустится на глазах.

НАСТЁНА. Так вы согласны?

МУЖЧИНА. Вот что, Настя, отойди, в сторонку, нам надо переговорить.

НАСТЁНА. Один только раз!  (Отходит.)

ЖЕНЩИНА. Давайте сразу к делу. Я уже дважды шла у вас на поводу, третьему не бывать. Делайте, что хотите, но меня оставьте в покое. Ужас какой-то! Первый раз в жизни мне приходится так много изворачиваться и лгать.

МУЖЧИНА. Кто лжёт?

ЖЕНЩИНА. Я, сударь! И это ужасно!

МУЖЧИНА. Согласен.

ЖЕНЩИНА. В конце концов, где-то же надо остановиться.

МУЖЧИНА. Согласен.

ЖЕНЩИНА. Правда? В таком случае предлагаю остановиться немедленно, пока мы окончательно не погрязли во лжи.

МУЖЧИНА. Безоговорочно принимаю.

ЖЕНЩИНА. Ой, что-то не верится. Или вы опять готовите западню?

МУЖЧИНА. Бог с вами! Даже не думайте!

ЖЕНЩИНА. Тогда почему вы так легко соглашаетесь? Или я  что-то не то сказала?

МУЖЧИНА. Напротив, каждое ваше слово – в десятку.

ЖЕНЩИНА. Нельзя же врать бесконечно!

МУЖЧИНА. Согласен.

ЖЕНЩИНА. Нет, вы что-то задумали? Признайтесь честно!

МУЖЧИНА. Клянусь: ничего.

ЖЕНЩИНА. Но к какому-то решению мы должны прийти.

МУЖЧИНА. Непременно. И вот моё предложение. Позовём Настёну, и вы скажете, что мы отказываемся идти к ней в гости.

ЖЕНЩИНА. А почему не вы?

МУЖЧИНА. Потому что не хочу отягощать свою совесть ещё одним поступком, за который  мне впоследствии будет стыдно.

ЖЕНЩИНА. Пытаетесь в очередной раз меня запутать? Почему стыдно?

МУЖЧИНА. По простой причине. Допустим, мы отказываем девушке в её просьбе. Родители Настёны, естественно, тоже с неба не свалятся. И тогда старушка рано или поздно выставит девушку на улицу. Вместе с ребёнком. И всё только из-за нашего отказа. Как вам такой расклад? Совесть не будет мучить?

ЖЕНЩИНА. С ума сойти! Пытаетесь выставить меня монстром?

МУЖЧИНА. Упаси бог! Напротив, предлагаю выбор.

ЖЕНЩИНА. Вы — чудовище.

МУЖЧИНА. Обойдёмся без лести. Тем более незаслуженной. Ну что, приглашаем Настю?

ЖЕНЩИНА. Вы действительно полагаете, что мы должны выручить девочку?

МУЖЧИНА. А разве вы не сами пришли к этому выводу?

ЖЕНЩИНА. Можно подумать. Не понимаю, как получается, что я всё время уступаю вам вопреки собственным взглядам. Во всяком случае, теперь я твёрдо знаю, как выглядит змей-искуситель. Зовите козочку.

МУЖЧИНА. Вы – воплощённое добросердечие.  Настёна, можно тебя?

НАСТЁНА (возвращается). Ну?

МУЖЧИНА. Только не нукай. Мы с женой посоветовались и решили…

НАСТЁНА (обрадованно). Согласны?

ЖЕНЩИНА. Так и быть, выдадим себя за твоих родителей. Но только один-единственный раз.

НАСТЁНА. Да больше мне и не надо!

ЖЕНЩИНА. Милая ты моя!

НАСТЁНА (бросается ей на шею). Мамочка!

ЖЕНЩИНА (сдержанно). Ради бога, только, пожалуйста, без лишних эмоций. Дай хоть привыкнуть к новой роли.

НАСТЁНА. А я – так сразу.

МУЖЧИНА. Когда нам будет столько же лет, сколько сейчас тебе, мы тоже научимся быстро адаптироваться к обстоятельствам.

НАСТЁНА. Тогда, пошлите.

ЖЕНЩИНА. О господи, опять это «пошлите». Надо говорить – идёмте.

НАСТЁНА. Всё едино. Идёмте, это недалеко.

ЖЕНЩИНА. В школьные годы я очень хотела стать актрисой.  Теперь сожалею, что так ей и не стала.

НАСТЁНА. Вы не бойтесь, она вам понравится.

ЖЕНЩИНА. Кто: твоя дочурка или хозяйка?

НАСТЁНА. Обои.

ЖЕНЩИНА. Не сомневаюсь.

МУЖЧИНА. С прибавлением в семействе.

ЖЕНЩИНА. Вот теперь вы мне заплатите по полной программе!

НАСТЁНА. Опять на «вы»?

ЖЕНЩИНА. Я скоро заикаться начну.

 

Конец первого действия.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ

 

Гостиная в старой московской квартире. Нельзя сказать, что она напоминает лавку древностей, но от неё веет духом старины, точнее – сороковых-пятидесятых годов прошлого века. И создают его отдельные предметы, сохранившиеся с тех далёких времен. Это и патефон, и составленная гармошкой ширма, и набор фотографий на стене. Прочая обстановка тоже немудрящая, но, видимо, соответствующая вкусам хозяйки. По правую сторону у стены, если смотреть из зала, расположилась изящная козетка, в центре комнаты круглый стол, покрытый цветной скатертью, в стене по левую руку от зрителей широкое окно с двойными (лёгкими и тяжёлыми) шторами. По одну сторону от окна стоит старый комод, какие теперь едва ли встретишь даже в антикварном салоне, на котором и расположился упомянутый выше патефон, по другую сторону – мебельная горка с небольшим количеством посуды. Высокая тяжелая дверь в заднике ведёт в прихожую и другие помещения.

На сцене хозяйка квартиры ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА, дама пожилая, но сохранившая осанку и достоинство. Полулёжа на козетке, она разговаривает по телефону. Её голос адекватен её облику: всегда уверенный, а временами и повелительный, как свидетельство того, что в жизни ей пришлось немало поруководить, возможно, на службе, а, возможно, и в семье. Но мы это можем только предполагать.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Нет, Катюша, тут ты меня не убедишь. Да, я понимаю, что тебе стало трудно подниматься по ступенькам? А почему я поднимаюсь? Мы же с тобой ровесницы. Не прибедняйся. Разница в два года – не срок. Старость наступает тогда, когда человек начинает больше времени тратить на разговоры о болезнях и лекарствах, чем на здоровый образ жизни. Ну да. А как же. Я тебя сколько раз звала в бассейн?.. То-то и оно… А это уж тебе решать.

 

Продолжительный звонок в прихожей.

 

Извини, ко мне пришли. Должно быть, Настёна. Да, у неё малышка приболела, вот я и вожусь. Нет, сейчас спит. Там, в комнатке. Да, перезвоню позже. Пока.

 

Выключает радиотелефон, возвращает его на базу. Звонок повторяется.

 

Иду, иду! Не может подождать минуту.

 

Выходит. Возвращается вместе с ЖЕНЩИНОЙ, МУЖЧИНОЙ и НАСТЁНОЙ.

 

НАСТЁНА (заметно волнуясь и оттого переигрывая). Вот, Елена Александровна, встречайте гостей.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Милости просим.

НАСТЁНА (нарочито прижимаясь к «отцу»). Как, похожа?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. На кого?

НАСТЁНА. Не признаёте? А мне говорили, что я как две капли воды вылитая отец.

МУЖЧИНА (подыгрывая НАСТЁНЕ). Я бы сказал, одной каплей на мать, а уже второй на отца.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Так это твои родители?

НАСТЁНА. Ну да, я же обещала.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну здравствуйте, гости дорогие! Наконец-то! А то я грешным делом подумала, что так никогда и не увижу твоих родителей. Даже подозревать стала, что ты мне, старухе, морочишь голову.

НАСТЁНА. Как можно! Я человек слова, уж ежли чего обещала, то непременно сдержу. Вся в родителей. (Снова прижимается  к «отцу».) Ну, а теперь что скажете? Похожа? Ну хоть капелюшечку.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (вглядываясь в МУЖЧИНУ). Что-то общее есть. Вроде уши такие же развесистые. Нет, на мать ты всё-таки больше похожа, вы уж не обижайтесь.

МУЖЧИНА. Какие обиды!

ЖЕНЩИНА. А многие утверждают – на отца.

НАСТЁНА. Я на всех разом похожа.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Похожа, не похожа, какое это имеет значение? Душа – вот что главное.

ЖЕНЩИНА. Так мы можем пройти?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ох, извините, заболталась! Пожалуйста!

 

Гости проходят на середину сцены.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА.  Как доехали? Не утомились с дороги?

ЖЕНЩИНА. Спасибо! Нисколько!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Приятно слышать. Однако же долгонько вы собирались, дорогие мама и папа, навестить дочь.

МУЖЧИНА. Дела, дела.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну да, то посевная, то уборка. А где же ваши вещи, уважаемые?

ЖЕНЩИНА. А, а мы так, налегке.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Совсем без багажа?

МУЖЧИНА.  Ну да, быстренько собрались – и в дорогу. Лето! Погода чудесная. Зачем нам лишние вещи?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Хм…. Из чего я делаю вывод, что вы приехали ненадолго.

ЖЕНЩИНА. Буквально на пару часов. Специально для того, чтобы  познакомиться с вами.

МУЖЧИНА. Сами понимаете, страда. Овощи, зерновые, сад, огород, скотина. Летом не потопаешь — зимой не полопаешь.

НАСТЁНА. Главное, что приехали.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну что ж, коли так, давайте знакомиться.

НАСТЁНА. Это – мама.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (представляется). Елена Александровна. А вас, простите…

ЖЕНЩИНА. Ева!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Сплошь библейские имена. Бывают же совпадения. А по отчеству, если можно?

ЖЕНЩИНА. Минаевна. Ева Минаевна.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Редкое отчество.

ЖЕНЩИНА. Должно быть, батюшка при крещении в святцах откопал.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А мне нравится. Какие раньше давали девушкам имена! Аграфена, Фёкла, Глафира! А что сейчас? Одни Светы да Лены. Да и с мужскими именами не лучше. (Обращается к МУЖЧИНЕ, одновременно протягивая руку.) А вас как по имени-отчеству?

МУЖЧИНА (целуя протянутую руку). Адам.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Сплошь библейские имена, как я посмотрю. А по отчеству?

МУЖЧИНА (после некоторой запинки). А-Адамович.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. То есть Адам Адамович?

МУЖЧИНА. Ну да, Адам Адамович. У нас в роду много Адамов.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА Скажите, пожалуйста! (НАСТЁНЕ.) Какой у тебя галантный папа! У вас в деревне все мужчины целуют женщинам руку?

МУЖЧИНА. У нас не деревня – село.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ох, извините! Так что насчёт поцелуев? Все целуют?

МУЖЧИНА. Не все, но многие. Городская культура, знаете ли,  проникает уже не только в сёла, но даже в заброшенные деревни. Рад познакомиться. Настёна нам писала о вас.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Должно быть, наябедничала. Я ведь ворчливая.

МУЖЧИНА.  Напротив, в самых восторженных выражениях.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Что же вы стоите? Рассаживайтесь, пожалуйста! (Гости садятся как придётся.) Вот и познакомились! Говоря откровенно, не ожидала, что у Настёны такие интеллигентные родители.

НАСТЁНА. Почему же? Они у меня даже книжки читают.

МУЖЧИНА. Почитываем в свободное время.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Оно и заметно. И тем не менее, странно.

МУЖЧИНА. Что именно?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Странно, что у вас чисто московское произношение. Никакого диалектального акцента.

МУЖЧИНА. Так ведь мы у себя в деревне тоже щи не лаптем хлебаем. Телевизор посматриваем, к нам даже областной театр приезжает. Вот и учимся потихоньку.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Я никоим образом не хотела вас задеть. Ради бога! Просто…

ЖЕНЩИНА. Что — просто?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Как вам сказать… Только поймите меня, пожалуйста, правильно… Короче, чем вы можете объяснить столь разительный контраст между тем, как говорите вы, и тем, как изъясняется ваша дочь?

ЖЕНЩИНА. Вам что-то не нравится в её речи?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не то чтобы не нравилось… Но у неё совершенно другие интонации, иной лексикон.

МУЖЧИНА. В каком смысле?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. В прямом, лингвистическом. В то время как вы изъясняетесь на литературном русском языке,  речь вашей дочери буквально изобилует сорными словечками. Я уж не говорю об интонационных особенностях.

ЖЕНЩИНА. Какими, простите, словечками?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Разными. Ну, например, слово «хрен». Ей ничего не стоит послать по телефону кого-то «на хрен», назвать какую-нибудь вещь «хреновиной», или «хренотелью», а то и «хренью» и так далее. Вы никогда не обращали на это внимание?

ЖЕНЩИНА. Впервые слышу.

МУЖЧИНА. По крайней мере, раньше за ней такого не водилось.

ЖЕНЩИНА. Это её Москва испортила.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Осмелюсь возразить. Этот словарный багаж она привезла в Москву. У меня отличная память.

МУЖЧИНА. Точно, как же я сразу не догадался! Да, да, да, припоминаю! (ЖЕНЩИНЕ.) Вот они – плоды бабушкиного воспитания.

ЖЕНЩИНА. А что я тебе говорила…

МУЖЧИНА. Ты? Это я тебе говорил.

ЖЕНЩИНА. А я говорю, что ты говорил…

МУЖЧИНА. Когда я говорил?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Минуточку, минуточку, господа, остановитесь! Я, кажется,  начинаю понимать! Поэтому у меня к вам большая просьба: вы уж, пожалуйста, слишком сильно девочку не браните, в общем и целом у неё немало положительных качеств. Но вот речь оставляет желать лучшего.

ЖЕНЩИНА. Постараемся исправить.

МУЖЧИНА. Непременно исправим. Не словом, так ремнём.

НАСТЁНА. Чего? Опять за старое? Хренушки! Так я и дамся! (Бросается к ЖЕНЩИНЕ.) Мамочка, р’одная, скажи ему! Ну сколько можно?! Чуть что, сразу бить.

ЖЕНЩИНА. Папочка, по-моему, ты не прав.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Полностью солидарна. Пожалуйста, никакого физического насилия. Как педагог со стажем я протестую.

МУЖЧИНА. Воля ваша. Вам с ней жить.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Простите, не поняла. Кому с ней жить?

МУЖЧИНА. Я, я имел в виду, пока, пока она у вас снимает комнату. А потом мы её обязательно заберём.

ЖЕНЩИНА. Да, да, заберём.

МУЖЧИНА. Не сомневайтесь.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Это когда – потом?

НАСТЁНА. Лет через пять.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Девочка, ты сегодня случайно головкой не ударилась об угол стола? Это когда я тебе обещала комнату на пять лет?

ЖЕНЩИНА. Кстати, я тоже хотела бы узнать, а на какой срок она может рассчитывать?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Максимум – ещё на один год.

НАСТЁНА. Я согласна.

МУЖЧИНА. Тогда через год мы её и заберём.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И ни днём позже.

НАСТЁНА. А не попить ли нам чайку?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Вот это верно! Люди с дороги, а мы всё о делах да о делах. (НАСТЁНЕ.) Сбегай, милая, на кухню, поставь чаёк. Спиртного не предлагаю. Сама не употребляю и гостям не ставлю. Так что не обессудьте.

ЖЕНЩИНА. Что вы, мы не пьющие.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Сельские и не пьющие?

МУЖЧИНА. Интеллигенция как-никак! Только по христианским праздникам. И то самую малость.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Приятно слышать, что село  резко начинает меняться к лучшему.

НАСТЁНА. Так я пошла. (Выходит.)

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Добрая девушка.

 

Излишне пристально рассматривает мнимых родителей, отчего последним становится несколько не по себе.

 

ЖЕНЩИНА. Что-то не так?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Извините, задумалась. Почему-то именно такими я вас себе и представляла с её слов.

ЖЕНЩИНА. Простите, какими?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Интеллигентными, симпатичными людьми.

ЖЕНЩИНА. А что ещё она рассказывала о нас?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. В целом довольно скудно. Главным образом, упирала на ваши человеческие качества: и какие вы добрые, и какие милые, и какие сердечные.

МУЖЧИНА. Не в бровь, а в глаз.

ЖЕНЩИНА. И больше ничего?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. (ЖЕНЩИНЕ.) Про вас, например, говорила, что вы работаете завучем в вашей Средней Лядской школе, а также преподаёте физику и математику.

ЖЕНЩИНА. Чем дольше живёшь, тем больше о себе узнаешь нового.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не поняла. Или я что-то путаю?

ЖЕНЩИНА. Нет-нет, всё правильно.

МУЖЧИНА. А что она рассказывала про меня?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Тоже много хорошего. Например, что вы работаете на животноводческой ферме и что-то такое делаете с коровами, после чего они становятся беременными. Кажется, покрываете их.

МУЖЧИНА. Коров покрывают быки. А зоотехники искусственно осеменяют.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Вполне возможно, я не слишком разбираюсь в сельском хозяйстве.

ЖЕНЩИНА. Зато мой муж, как видите, разбирается в нём отлично.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не удивительно. Кому, как не ему, разбираться в крупном рогатом скоте.

ЖЕНЩИНА. Вот именно. Коровы от него тащатся.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Представляю, как вам нелегко приходится.

МУЖЧИНА. Не то слово. Эти тёлки кого угодно с ума сведут. Что ни корова, то норов. К каждой требуется индивидуальный подход. Вот и крутишься с утра до вечера. На жену и детей уже и времени не остаётся.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. У вас много детишек?

 

МУЖЧИНА и ЖЕНЩИНА растеряны, недоуменно переглядываются.

 

ЖЕНЩИНА. Не то чтобы много, но и не мало. Трое.

МУЖЧИНА. Четверо?

ЖЕНЩИНА. Трое!

МУЖЧИНА. Кроме Настёны.

ЖЕНЩИНА. Ах, ну да, с Настёной, понятно, четверо.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Детишек-то надо помнить.

МУЖЧИНА. Мы помним.  Просто иной раз за день так умотаешься, что забудешь, как звали.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Сочувствую. Деревенская жизнь – не сахар.

МУЖЧИНА. Ой, не патока!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И зарплаты, должно быть, низкие?

МУЖЧИНА. Низкие, низкие.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А работы невпроворот.

МУЖЧИНА. Точно заметили: под завязку.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (ЖЕНЩИНЕ). А позвольте полюбопытствовать, сколько нынче получает сельский учитель? Если не секрет?

ЖЕНЩИНА (сбивчиво). Три тысячи.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Так мало?

ЖЕНЩИНА. Долларов.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Так много?

ЖЕНЩИНА. Так в год.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну, это ещё куда ни шло. Хотя особо не разбежишься.

ЖЕНЩИНА. Зато у нас своя картошечка, капустка, огурчики.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Картошечка – это великолепно. Но меня больше интресует Настёна. Как же это вы, дорогие родители, свою дочь отпустили в город? Да ещё в такой большой, как Москва?

ЖЕНЩИНА. Мы её не отпускали. Сама сбежала.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Так-таки взяла и сбежала, не спросившись родителей?

ЖЕНЩИНА. Представьте себе. Сбежала, чертовка. Что поделаешь, современная молодежь. Всё ищет, где лучше.

МУЖЧИНА. Признаться, промашку дали. Надо было тебе лучше за ней следить.

ЖЕНЩИНА. Почему мне?

МУЖЧИНА. Не мне же

ЖЕНЩИНА. А кому же?

МУЖЧИНА. Ты – мать!

ЖЕНЩИНА. А ты — отец!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Минуточку, господа! (МУЖЧИНЕ.) Большая ошибка – считать, что воспитанием детей должна заниматься исключительно женщина.

МУЖЧИНА. Так ведь с утра до вечера на этом самом, как его, животноводческом комплексе, будь он неладен!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не могу согласиться. Кстати, пока её нет, дорогие родители, позвольте дать вам совет: заберите вы свою дочку назад в село. И чем скорее, тем лучше. Не приживётся она в городе.

МУЖЧИНА. Вот и я говорю…

ЖЕНЩИНА. Это я говорила…

МУЖЧИНА. А разве я против?

ЖЕНЩИНА. Так и надо было…

МУЖЧИНА.  Чего надо было?

ЖЕНЩИНА. А то и надо было.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Да перестаньте вы, наконец, пререкаться! Нашли время. Забирать её надо, пока не поздно.

МУЖЧИНА. Заберём, обязательно заберём. И года не пройдёт.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Да и не могу я постоянно нянчиться с её дочкой. Ей настоящие родственники нужны, бабушка, дедушка.

МУЖЧИНА. Какая дочка?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Что значит — какая? Ваша внучка.

ЖЕНЩИНА. Чья внучка?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ваша, ваша! Которую ваша дочка прижила за это время. Или вы совершенно не в курсе дела?

МУЖЧИНА. Ах, да! Ну как же, как же, разумеется, в курсе! (ЖЕНЩИНЕ.) Она ж нам писала.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А именно?

МУЖЧИНА. Ничего особенного, Сообщила, что родила девочку. Вот, собственно, и всё.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И вы так спокойно об этом говорите? Ваша дочь родила внебрачного ребёнка, а вы «ничего особенного».

МУЖЧИНА. Все женщины когда-то рожают.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну, знаете! Да я бы на вашем месте всё бросила и рванула бы в Москву после такого письма.

МУЖЧИНА. Вам легко говорить, вы свободная женщина. А кто останется с коровами и быками?

ЖЕНЩИНА. А с моими учениками?

МУЖЧИНА. Ну, учеников ты бы могла оставить на пару дней.

ЖЕНЩИНА. Это ты мог бы оставить своих коров.

МУЖЧИНА. Ну уж нет! Коровы – не дети! За ними уход нужен.

ЖЕНЩИНА. Выходит, твой животноводческий комплекс тебе дороже родного ребёнка.

МУЖЧИНА. Мне все дороги.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (МУЖЧИНЕ). Оставьте, наконец, свой Лядский комплекс в покое! (Обоим.) И прекратите выяснять отношения. Итак, для того чтобы окончательно прояснить ситуацию, ответьте мне, пожалуйста, как можно точнее, что именно Настёна написала в своём письме? Разумеется, кроме самого факта рождения дочери.

МУЖЧИНА. Подождите-ка, постараюсь припомнить. Сейчас, сейчас… Кажется, она писала про какую-то Барби.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Куклу, что ли?

МУЖЧИНА. Нет, собаку.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Какую собаку.

МУЖЧИНА. Вашу собаку. Разве у вас уже нет собаки?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И никогда не было.

МУЖЧИНА. Тогда уже я перестаю понимать. Откуда же взялась Барби?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Понятия не имею.

МУЖЧИНА. Жена!

ЖЕНЩИНА. Не трогай меня!

МУЖЧИНА. Куда она делась?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Кто?

МУЖЧИНА. Ваша собака!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Повторяю: не было у меня собаки.

МУЖЧИНА. А откуда же взялась Барби?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не знаю. Какая-то Барби! Кто вам сказал?

ЖЕНЩИНА. Бред какой-то.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Вы про что?

ЖЕНЩИНА. Извините, я вообще, про нашу современную жизнь.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И не говорите! Иногда кажется, что весь мир переселился в какое-то духовное зазеркалье. Меня не оставляет ощущение, что некто всемогущий, переключившись с  вещей на людские души, перелицевал его на свой лад. Молодёжь окончательно распустилась. То, о чём раньше говорилось в интимной обстановке, сегодня обсуждают на всю страну. Сэкс – это, конечно, важно, в определённом возрасте, но ведь наряду с сэксом существуют и духовные ценности. Вы согласны? Я понимаю, вас несколько шокирует, что Настенька прижила ребёнка на стороне, но сегодня такие истории далеко не редкость.

МУЖЧИНА. Бог с ним, с сэксом, поговорим лучше о нашей дорогой внучке. Апропос, не напомните, кстати, мне её имени? Совершенно вылетело из головы.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ай-яй-яй, и не стыдно? Забыть имя внучки? А ещё дедушка!

МУЖЧИНА. Затмение нашло.

ЖЕНЩИНА. И у меня что-то с памятью.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Уж не склероз ли у вас обоих? Леночкой её зовут. Тёзка моя.

МУЖЧИНА. Ах, да, ну конечно, Леночка! Как же это мы могли запамятовать? (ЖЕНЩИНЕ.) Вспомнила, дорогая!

ЖЕНЩИНА. Вспомнила, дорогой!

МУЖЧИНА.  Внученька наша бесценная!

ЖЕНЩИНА. Девочка наша!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А что же вы не спросите, как она себя чувствует?

МУЖЧИНА. Надеюсь, с ней всё в порядке?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Увы, приболела малость. Сопельки у неё.

МУЖЧИНА. Ай-яй-яй! Слышишь, дорогая, у нашей внучки сопельки!

ЖЕНЩИНА. Сопельки? Надо сбегать в аптеку, купить ей капельки, дорогой!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не утруждайте себя, я уже позаботилась.

МУЖЧИНА. Прямо не знаю, как вас благодарить, вы так внимательны!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Когда больше некому ухаживать… А почему вы не поинтересуетесь, где она? Неужели не хотите на неё взглянуть?

МУЖЧИНА. Кто, я? То есть мы? Мечтаем! Жёнушка, мы ведь хотим? Где она? Покажите мне мою дорогую внученьку! (Крутит головой, как бы стараясь угадать, где девочка.)

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Здесь её нет.

МУЖЧИНА. Где же она?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. В соседней комнате.

МУЖЧИНА. Так покажите же нам её!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Только, пожалуйста, не шумите, Леночка совсем недавно заснула.

МУЖЧИНА (решительно берёт ЖЕНЩИНУ  под руку). Пойдём, скорей, дорогая, полюбуемся вместе на нашу крошку!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. В прихожую и направо, первая дверь.

МУЖЧИНА. Вы чрезвычайно любезны.

НАСТЁНА (просовывает голову в дверь). Елена Александровна, сахарница куда-то делась. Никак не могу найти.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Посмотри в настенном шкафчике. Ну, в том, что слева. Ах ты, господи! Ладно, не ищи, сама найду.

 

Выходит. МУЖЧИНА и ЖЕНЩИНА  остаются одни. Некоторое время оба напряжённо молчат. Первой не выдерживает ЖЕНЩИНА.

 

ЖЕНЩИНА. Что вы так улыбаетесь? Что смешного? Делаете из меня круглую идиотку да ещё улыбаетесь!

МУЖЧИНА. Я не улыбаюсь.

ЖЕНЩИНА. Улыбаетесь! Будто не вижу. Мало того, что приходится корчить из себя супругов, так, оказывается, ещё мы обязаны играть роли любящих бабушки с дедушкой.

МУЖЧИНА. Не понимаю, что вам не нравится? Конечно, назвать вас бабушкой язык не поворачивается. Хотя я и знавал женщин, которые в довольно молодом возрасте становились бабушками.

ЖЕНЩИНА. Только не я.

МУЖЧИНА. Почему? Рано или поздно все мы становимся бабушками и дедушками.

ЖЕНЩИНА. До тех времён ещё дожить надо. А пока ближе к делу. Вас не тошнит оттого, что мы всё глубже погружаемся в трясину чудовищной лжи?

МУЖЧИНА. Меня успокаивает мысль, что это последняя ложь, которую мы себе позволяем.

ЖЕНЩИНА. А как же насчет вашего обещания вернуть Настю в деревню? Кто вас тянул за язык? Лично я везти её туда не собираюсь.

МУЖЧИНА. Желаете свалить всё на меня одного?

ЖЕНЩИНА. Во всяком случае, на меня не рассчитывайте.

МУЖЧИНА. А на кого же ещё?

ЖЕНЩИНА. Понятия не имею.

МУЖЧИНА. Пытаетесь увильнуть от ответственности?

ЖЕНЩИНА. А вы свалить её на меня?

МУЖЧИНА. А вы считаете себя непричастной?

ЖЕНЩИНА. Что за манера: отвечать вопросом на вопрос?

МУЖЧИНА. А что прикажете делать? (Спохватывается.) Извините. Постараюсь в дальнейшем пользоваться повествовательными предложениями.

ЖЕНЩИНА. Так что будем делать?

МУЖЧИНА. Вот видите, вы тоже не можете без вопросов.

ЖЕНЩИНА. С вами научишься… Просто кошмар какой-то!! Ещё два часа назад мне в голову не могло прийти, что я способна так изощрённо лгать, выкручиваться, строить  из себя дурочку и даже не покраснеть.

МУЖЧИНА. А вот и нет! Я свидетель, как вы несколько раз краснели.

ЖЕНЩИНА. Это свойство кожи. Краснеет порой без всякой причины. Вам не кажется, что при подобном раскладе и объёме вранья нам придется-таки  её удочерить? Вместе с внучкой.

МУЖЧИНА. Так вы согласны выйти за меня замуж?

ЖЕНЩИНА.  С какой стати?

МУЖЧИНА. Ради удочерения. По-другому никто нам не позволит этого сделать.

ЖЕНЩИНА. Этого только не хватало!

МУЖЧИНА. Если хотите удочерить Настёну, вам придётся  выйти за меня замуж.

ЖЕНЩИНА. Ну, вы нахал!

МУЖЧИНА. Какой есть. Нахал – достаточно редкий подвид мужчины. Возможно, поэтому женщины так любят нахалов. (Прислушивается). Слышите!

ЖЕНЩИНА. Что именно?

МУЖЧИНА. Музыку?

ЖЕНЩИНА. Не слышу.

МУЖЧИНА. Прислушайтесь. (Выдерживает паузу.) Теперь слышите?

 

И действительно, в тишине становится различима неизвестно откуда льющаяся лирическая мелодия, наподобие тех, которые входили в репертуар Джо Дассена. Музыка становится громче — не настолько, чтобы заглушать голоса артистов, но достаточно громкая для того, чтобы её услышали в зрительном зале.

 

ЖЕНЩИНА. Действительно, музыка. Откуда она взялась?

МУЖЧИНА. Сам удивляюсь. А впрочем, какая разница.

ЖЕНЩИНА. Вам нравится?

МУЖЧИНА. Очень.

Женщина. И мне.

МУЖЧИНА. В иной обстановке я бы пригласил вас на танец.

ЖЕНЩИНА. А по-моему, обстановка и здесь вполне подходящая.

МУЖЧИНА. Вы так считаете?

ЖЕНЩИНА. С хорошим партнёром…

МУЖЧИНА. Тогда разрешите вас пригласить, сударыня.

 

ЖЕНЩИНА в знак согласия делает лёгкий книксен. МУЖЧИНА обнимает её за талию, и  они плавно, как бы в полузабытьи, делают несколько па.

Но потанцевать им не удаётся, т.к. в комнату возвращается ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. В ту же секунду МУЖЧИНА отпускает ЖЕНЩИНУ, и они принимают прежние отстранённые позы.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (как бы продолжая прерванный разговор). Чай почти готов. Так вы собираетесь наконец взглянуть на внучку?

ЖЕНЩИНА. Мечтаем.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда почему вы всё ещё здесь?

МУЖЧИНА. Уже идём.

 

Берёт ЖЕНЩИНУ под руку и буквально силой тянет её за собой. ЖЕНЩИНА какое-то время сопротивляется, но уступает напору.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Если бы я верила в НЛО, я бы решила, что эти люди свалились с луны.

 

Входит НАСТЁНА  с заварным чайником и сахарницей в руках.

 

НАСТЁНА. А где эти?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Кто – эти? Родители?

НАСТЁНА. Они, кто же ещё?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Называть близких тебе людей «эти», по-моему, не слишком воспитанно. Впрочем, это вопрос внутренней культуры.  Я их отправила полюбоваться на внучку.

НАСТЁНА (ставит чайник и сахарницу на стол, нервничая). Тогда я тоже пойду. Как бы они чего с ней не сделали.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ничего они с ней не сделают. Только посмотрят и вернутся.

Ответь лучше вот на какой вопрос. Тебе не кажется, что твои родители, как бы помягче выразиться, немного странные?

НАСТЁНА. Шизанутые, что ли? Так это все знают.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Фу, какое противное слово! Будто других нет. Не шизанутые, а немного своеобразные.

НАСТЁНА. Чего вы хотите — деревня!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Прямо беда с тобой. Ну и речь. Видишь ли, мне показалось странным, что твои родители даже не могли вспомнить, как зовут Леночку. Ты им писала?

НАСТЁНА. А как же?.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда в чём дело?

НАСТЁНА. А хрен их знает.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Опять это слово. Неужели нельзя хотя бы раз обойтись без него? Нет, всё-таки тут что-то не так. И мама твоя больше смотрит на дверь, нежели на тебя. Словно не рада, что встретились. Может, они на тебя за что-то обиделись? Скажи честно, ты с ними не разругалась?

НАСТЁНА. Вроде нет. Ну там разок сцепились перед тем, как я дала дёру. Так это у нас не впервой. А в остальном всё в ажуре.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Всё-таки поругались.

НАСТЁНА. Когда это было! Всё помнить — памяти не хватит.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Странно, странно.

НАСТЁНА. Говорю же, они у меня малость с придурью.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А на вид такие интеллигентные!

НАСТЁНА. Одно другому не помеха. Ну, я пойду посмотрю?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Да, да, ступай. Только не задерживайтесь, а то чай остынет.

НАСТЁНА. Я мигом. (Выходит.)

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (задумчиво). И всё-таки что-то тут не так.

 

Наступившую паузу нарушает продолжительный звонок в прихожей. ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА, погружённая в мысли, вздрагивает от неожиданности.

 

Это ещё кто? Только гостей нам недоставало.

 

Выходит. Некоторое время сцена пуста. Лишь из прихожей глуховато доносятся неразборчивые голоса. Один грубый мужской, другой тонкий женский. Впрочем, о чём говорят — не разобрать. Наконец в комнате появляются трое: ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА и два новых персонажа – мужчина  и женщина, которые требуют отдельного описания.

Мужчина – высокий, широкоплечий, усатый, с глубокими морщинами на лице, какие бывают  у людей, всю жизнь занимающихся физическим трудом. На голове соломенная шляпа пятидесятых годов, в руках два баула. Голос тяжёлый, нахрапистый. Чувствуется, что он привык говорить больше матом и с работягами, чем нормальным языком с «нормальными» людьми. Такой вот типаж. Это, как выяснится в дальнейшем, настоящий отец НАСТЁНЫ – ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ.

Женщина, как уже очевидно из контекста, — мать НАСТЁНЫ – ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Невысокого роста, худенькая, подвижная, больше смотрящая в рот мужу, чем имеющая собственное мнение. А если и пытается возразить, то муж быстро возвращает её на место.

 

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ (кидая баулы посреди комнаты). Фу, п’арит! У вас попить чего не найдётся, гражданочка?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Кроме чая, других напитков не держим.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А мы люди не гордые, можем и коньяк.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Чего не водится, того не водится. (Как бы продолжая начатый в прихожей разговор.) Так вы утверждаете, что вы лядские?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Они  самые?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И что Настёна ваша кровная дочь?

ЗИНАИЛА ИВАНОВНА.  Так я ж её рожала?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ясен перец. Иль рожи неподходящие?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Рожи – не по моей части. А вот выяснить кое-что я обязана.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА (показывая письмо). Чего выяснять? Ваш адресок?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (рассматривая конверт). Адресок-то мой. Да всё остальное, уважаемые, не слишком сходится.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Я тебе говорю, мы родители, стало быть, так и есть.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну, во-первых, вы мне не тыкайте, а во-вторых, это ещё бабка надвое сказала.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Мать, ты слыхала? Ты что, гражданочка? Что бабка сказала? Что Настёна не наша дочь?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не ваша.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ну, тундра! Чья же тогда?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Петя, не кипятись! (Обращаясь к ЕЛЕНЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ.) Это мой муж,  отец Настёны. А я — ейная мать.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (по-прежнему скептически). Родители, стало быть?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Во-во, единокровные.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА И много вас таких — детей лейтенанта Шмидта?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Не, у нас в роду лейтенантов не было.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Это вы нас с кем-то путаете, гражданочка. Вот у нашего соседа, Максимыча, отец точно был то ли лейтенантом, то ли старшиной. А у нас нет.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А скажите-ка, уважаемые, там, около подъезда, больше никто не претендует на роль родителей Настеньки?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Смеётесь, дамочка? Мы одни у неё.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. То-то и оно, что не одни. Имеются и другие претенденты.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ (жене). Мать, ты слыхала? У нашей дочуры-то, оказывается, ещё родители нарисовались.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Ни хрена себе! Откуда ж они взялись?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А хрен их знает.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (реагируя на слово «хрен»). Хм, знакомые нотки! Что-то родственное между вами, похоже, есть.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ясен перец.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Хорошо, допустим на минуту, что вы её родители.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. А то.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Я сказала: на минуту! Кто же тогда те, другие?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Какие другие?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А вот вы их сейчас увидите.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. С неба свалятся?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Нарисуются, как вы говорите. И что вы тогда скажете?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Скажу, что самозванцы, ясен перец, кто же ещё.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А если всё-таки нет?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Убью стерву!

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Петенька, я её от тебя рожала. Богом клянусь! Максимыч тут не причём.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Цыц ты, Василиса Отвратная! Будь она от Максимыча, ты бы уже давно на том свете райские яблочки подбирала.

 

В комнату заглядывает НАСТЁНА, но, увидев родителей, застывает на месте, после чего с выражением первобытного ужаса на лице пулей вылетает назад в коридор.

 

ЗИНАИДА ИВАНОВНА (вслед убегающей дочери). Доча!

 

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ  порывается бежать за НАСТЁНОЙ.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ни с места! (ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ застывает, как вкопанный.) Всем стоять и не двигаться. Стало быть, вы утверждаете, что вы её родители?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ясен перец.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Это вам ясен. А мне, уважаемый, пока нет. Вот мы сейчас и разберёмся, кто из вас морочит мне голову. Объявляю диспозицию: я оставляю вас на пару минут, а вы ждёте меня и никуда не отлучаетесь. Понятно?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Да куда ж мы денемся.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Повторяю: ни с места! А я пошла разбираться.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Разберитесь, матушка, разберитесь!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И разберусь! (Решительным шагом направляется к дверям.) В третий раз повторяю: сидеть и не дёргаться. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. (Выходит.)

ЗИНАИДА ИВАНОВНА (недоуменно). Отец, она что, стрелять будет?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Слушай её, дурёха! Она тебе лапши-то на уши понавешает. А наша-то хороша! За цельный год одно письмо написала. Никак родителей здесь нашла.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Чего ты мелешь? Каких родителей? Чумная она, что ли?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А кто её знает. Твоя кровь.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Слепила из того, что было.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Материал-то хорош, да лепщик ни в грош. Нет, щас придёт, я её при всех выдеру. Не посмотрю, что взрослая девка. Точно распластаю и на солнце сушить повешу.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Да уймись ты, старый! Может, и впрямь это не наша дочь. Только рожа похожа. Слыхал вон, у нее свои родители есть.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Совсем одурела баба. Родную дочь не узнала?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. А хоть и узнала, да всё равно сомневаюсь.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Вот потому половина из вас так и живёт до конца веку без мужика, что всё сомневается, сомневается… А девку я выпорю, вот тебе крест святой – выпорю.

 

В комнату друг за другом смирно входят, подталкиваемые  ЕЛЕНОЙ АЛЕКСАНДРОВНОЙ, НАСТЁНА, МУЖЧИНА и  ЖЕНЩИНА, выстраиваются в одну линию. У всех, кроме хозяйки дома,  смущённый вид, как у нашкодивших детей. На руках у ЖЕНЩИНЫ свёрнутое в виде конверта одеяло. Предполагается, что внутри конверта мирно спит дочь НАСТЁНЫ.

 

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну-с, уважаемые господа, теперь все в сборе, так что давайте разбираться, ху есть кто.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А чего тут разбираться. Я свою дочу знаю. Ну-ка, Настёна, задирай юбку, пороть тебя буду.

НАСТЁНА. Ага!

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. За рога. Сказал выпорю, значит — выпорю. Ты моё слово знаешь.

НАСТЁНА. Только тронь!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Вас как, простите, зовут?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Вам на что?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Для порядка.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ну, Петя.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А по отчеству?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Михалыч. Только меня в деревне все по имени кличут. Петя – он и есть Петя.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (обращается к матери НАСТЁНЫ). А вас как по имени-отчеству, уважаемая?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Ой да ладно, да что вы, да зачем? Зинаида  Ивановна. Только вы уж меня тоже по-простому зовите — Зина.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Как прикажете. Итак, вы утверждаете, что Настя ваша дочь?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ясен перец.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Доча, ты-то чего в рот воды набрала?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (обращается к МУЖЧИНЕ и ЖЕНЩИНЕ). Ну а вы что на это скажете, дорогие родители?

 

Продолжительная пауза. МУЖЧИНА и ЖЕНЩИНА переглядываются, мнутся, тянут время. Первым берёт себя в руки МУЖЧИНА. С наигранной развязностью  он обращается к ПЁТРУ МИХАЙЛОВИЧУ.

 

МУЖЧИНА. Привет!

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Здорово, корова! Сто лет не видались, а тут повстречались.

МУЖЧИНА (как бы не слыша его). Как дела, как работа?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Это у нас-то?

МУЖЧИНА.  Ну да, у вас.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. У лядских, что ли?

МУЖЧИНА. Во-во. Идут?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Не идут, а скачут. Только жисть всё хуже и хуже.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Чего ты брешешь, дурак? Не слушайте его, люди! У нас жисть не в пример лучше стала.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Цыц, старая! Я знаю, что брешу.

МУЖЧИНА. Ну, а как с этим самым…

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. С чем?

МУЖЧИНА. Ну, с этим самым…

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Так с чем?

МУЖЧИНА.  Да с этими…

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. С коровами, что ли?

МУЖЧИНА. Во-во, доятся?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А куда они денутся.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (обращаясь а МУЖЧИНЕ). Вот и поговорите насчёт коров. Вы ведь специалист по крупному рогатому скоту?

ЖЕНЩИНА. Академик.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Неужто?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. По крайней мере, он так утверждает.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Тогда докладаю. Зима была теплая, лето дождливое. Трава уродилась по загривок. Так коровы, не поверишь, за сутки по десять литров коньяка дают.

МУЖЧИНА. Так много?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Истинный крест! Да это ещё что! Иной раз и по четырнадцать надаиваешь. День на день не приходится.

МУЖЧИНА. А коньяк-то чей? Дагестанский?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Бывает, и дагестанский. Но больше армянский.

МУЖЧИНА. А как насчёт французского?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Нет, французский им слабо. Трава не та.

МУЖЧИНА. Скажите, пожалуйста!? Разборчивые! А как насчёт водки?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Это не к ним. Это козы. Это они водкой доятся. Однако больше двух литров за день не выдоишь.

МУЖЧИНА. Всего-то?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Сказал тоже! Козы – тебе не коровы.

МУЖЧИНА. И то верно.

 

Оба громко хохочут в знак полного взаимопонимания.

 

МУЖЧИНА (хлопая ПЁТРА МИХАЙЛОВИЧА  по плечу). Ну, ты артист!

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ (отвечая взаимностью). Да и ты гусь! Булку мне вздумал полировать. Решил небось, коли деревенский, так дурней паровоза.

ЗИНА. Люди добрые, не слушайте вы его! Он вам такое наплетёт. Не дают коровы коньяка. Брехня всё это.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Эх, Зинка, жить с тобой одно удовольствие. А без тебя целых два.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Извините, но шуточками вам не отделаться. Повторяю вопрос: кто из вас родители Насти?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Да мы, кто ж ещё. Доча, ну чего ты исподлобья-то зыришь?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ (делая вид, что собирается снять с пояса ремень). А вот я её выпорю, как обещал, у всех на виду, так она у меня соловьём зачирикает.

НАСТЁНА. Только тронь – из окна выкинусь. Понял?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (ПЕТРУ МИХАЙЛОВИЧУ). Успокойтесь-ка,  любезный. Пока вы ещё у меня дома. (Поворачивается к МУЖЧИНЕ И ЖЕНЩИНЕ, говорит, но уже с иронией в голосе.) Ну а вы, уважаемые, что скажете? Вы как будто бы тоже лядские?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Они? Охренеть можно! Да мы их там сроду не видели.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А вот они утверждают, лядские. Эта женщина  якобы работает завучем в школе, а он — зоотехником.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Чего? Да они такие же лядские, как я северный олень. Вы на  их рожи посмотрите, такие в Лядах разве что в лесу да в болоте с чертями водятся.

ЖЕНЩИНА. Но-но, полегче, пожалуйста, с выражениями.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. А потяжелее не хочешь?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА Спокойствие, господа! Эти люди утверждают, что именно они родители Насти.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ну, цирк уехал, клоуны остались! При единокровных-то родителях! Вы что тут, мужики,  в Москве совсем ох….ренели? Да они свечку не держали, когда мы с Зинухой её зачинали. Не, я точно кому-то сегодня рожу отполирую.

МУЖЧИНА (принимая намёк на свой счёт). Кстати, у меня по боксу первый разряд. Так что лучше не пробуй.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Короче, Настюха, сбирай монатки и валим отседа домой, пока я вразнос не пошёл.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не торопитесь! Это ещё не всё. Настя, а почему ты молчишь? Кто твои родители? Только не надо врать.

НАСТЁНА (указывая на отца с матерью). Они.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Что я говорил!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Кто же тогда другие?

НАСТЁНА. Хорошие люди.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Я не ставлю под сомнение их человеческие качества. Я спрашиваю: кто они тебе?

НАСТЁНА.  Они, они…

ЖЕНЩИНА. Елена Александровна, если позволите, мы вам несколько позже всё объясним. Это недоразумение, в которое мы оказались втянутыми волею обстоятельств.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Нет, я хочу знать здесь и сейчас. Настя, я жду. Кто они?

НАСТЁНА. Они, они…родители Валерика?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Какого ещё Валерика?

НАСТЁНА. Ну, того, который заделал мне Леночку.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (указывая на спелёнутого ребёнка на руках у ЖЕНЩИНЫ). Ты хочешь сказать, твоего ребёнка?

НАСТЁНА.  Ну да.

 

Общее изумление. Причём каждый выражает его по-своему. Родители НАСТЁНЫ поражены самим фактом того, что у их дочери, оказывается, есть ещё и ребёнок, МУЖЧИНА  и ЖЕНЩИНА тем, что НАСТЁНА  их так нагло оклеветала, ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА вновь открывшимися обстоятельствами.

 

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Повело кота на суку.

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). Вот они – плоды вашей уступчивости! Я предупреждала, ложь до добра не доводит.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Так ты ещё успела и дочку родить?

НАСТЁНА. Ну да.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А вы не знали?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Впервой слышим.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Она же нам цельный год ничего не писала.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ох, бабы, одно горе с вами.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. А чего ты так тяжело вздыхаешь?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Потому так тяжело  и вздыхаю, что с вами так легко жить.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА (начинает причитать). Внученька моя, солнышко моё, дайте мне хоть посмотреть на нашу кровинушку! (Делает попытку забрать конверт с ребёнком у ЖЕНЩИНЫ.)

МУЖЧИНА (останавливает её). Минуточку! Теперь мой черёд задавать вопросы. (Пристально смотрит девушке в глаза.) Настя, зачем ты так поступила?

НАСТЁНА. Как?

МУЖЧИНА. Не юли. Прекрасно знаешь  сама – как? Зачем приплела Валерика?

НАСТЁНА (голосом, полным искреннего недоумения). Я, я, я хотела как лучше.

МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА (хором). Кому лучше?

НАСТЁНА.  Вам.

ЖЕНЩИНА. Нам?

НАСТЁНА. Ну да.

ЖЕНЩИНА. Благодарствую! Удружила!

НАСТЁНА. Как есть.

ЖЕНЩИНА. (МУЖЧИНЕ, забываясь и переходя окончательно на «вы.) Вы что-нибудь понимаете?

МУЖЧИНА. Не много.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Зато я, кажется, понимаю. Подонок же ваш Валерик!

МУЖЧИНА. Почему — наш?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Люди добрые, смотрите и поражайтесь! Они — не причём! Кто же тогда причём? Хотите сказать, что родители за детей не отвечают? Ошибаетесь! Ещё как отвечают! И вы не уйдёте от ответа за своего сынка!

ЖЕНЩИНА. Нет у нас никакого сына. Бездетные мы.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Слышите? Эти люди уже готовы отречься от собственного ребёёнка, пусть даже мерзавца! Каиновы потомки! Пытаетесь сохранить своё реноме? Не выйдет! А ведь я чуть было не приняла их за порядочных людей!

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). Молчите? Нас оскорбляют, а вы воды в рот набрали?

МУЖЧИНА. А что я должен сказать?

ЖЕНЩИНА. Правду.

МУЖЧИНА. Какую правду? Кто нам сейчас поверит? По-моему, нам просто лучше уйти.

ЖЕНЩИНА. Так уходим!

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Нет, господа хорошие, повремените. Разговор не окончен. Я хочу посмотреть в глаза этому сукину сыну.

ЖЕНЩИНА. Какому сыну?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Вашему сыну. Вот уж кого я изуродую, как бог черепаху.

МУЖЧИНА. Повторяю: нет у нас сына, нет и никогда не было. Мы вообще, если угодно, сегодня впервые видим Настёну.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну, блин, извините за выражение! И вам не стыдно? Взрослые люди, а городите одну ложь на другую.

МУЖЧИНА. Но это не ложь!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Оставьте!

ЖЕНЩИНА. Воистину: хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи правду.

МУЖЧИНА. Мы действительно не причём. Настёна, скажи честно, когда ты с нами познакомилась?  Только, пожалуйста, не делай нам как лучше.

НАСТЁНА. Сегодня.

МУЖЧИНА. Так. Уже теплее. А где именно?

НАСТЁНА. Ну, в летнем кафе, где я работаю.

МУЖЧИНА. И как мы тебе представились?

НАСТЁНА.  Как брат и сестра. А я догадалась, что вы муж и жена.

МУЖЧИНА. Вопрос о том, кто мы друг другу, отставим в сторону, главное в том, что мы познакомились с Настёной всего пару часов назад. А это значит, что и Валерика, якобы нашего сына, нет и никогда не было. Более того, если уж быть до конца откровенным, то мы с этой женщиной никакие не родственники.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Не брат и сестра?

МУЖЧИНА. И даже не муж и жена.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Кто же вы?

МУЖЧИНА. Никто. Два одиночества, и познакомились мы всего за час до того, как встретили Настю.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Послушайте, у меня не дом для умалишённых.

МУЖЧИНА. Но в данном случае это чистая правда.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. А кто же в таком случае отец ребёнка?

МУЖЧИНА. А это вопрос не ко мне, а к ней. (Кивок в сторону НАСТЁНЫ.)

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Так от кого всё-таки ребёнок? Только не лги.

НАСТЁНА. Ну, может, не от Валерика, а от Виталика. Или Сенечки. Я не помню.

ЗИНАИДА ИВАНОВНА (всплескивает руками). Сколько ж их у тебя было?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ну, жизнь! Уж и не знаешь, кому рожу квасить. Мать, ты мне кого родила?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Так мы вдвоём зачали.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ага, вдвоём  кубарём. Короче, доча, немедля пакуй свои шмотки и пулей из этого борделя сей же момент. Домой, домой!

НАСТЁНА (срывается с места и прижимается к ЖЕНЩИНЕ, как бы ища у неё защиту). Не поеду я никуда.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Чего?

НАСТЁНА. Что слышал.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Настёна, не доводи меня до греха. Я хоть и отец…

НАСТЁНА.  А вот и нет. У меня теперь другие родители.

ПЕТР МИХАЙЛОВИЧ. Чего ты мелешь, колбаса немецкая? Это с какого бодуна они вдруг стали твоими родителями?

НАСТЁНА. А они меня уматерили?

 

МУЖЧИНА  и  ЖЕНЩИНА  переглядываются в полном недоумении.

 

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Доча, да ты что такое несёшь?

НАСТЁНА (прижимается ещё крепче). А вот и нет, по закону уматерили.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Я тебя сейчас так уматерю, что всю жизнь хромать будешь.

НАСТЁНА. Только попробуй, дотронься!

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Настенька, перестань, в конце концов, фантазировать. Отец правильно говорит, тебе надо вернуться домой. Москва до добра не доведёт. Да и о судьбе ребёнке пора подумать.

НАСТЁНА. Ага! Я уеду, а дома он опять начнёт пить и драться?

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Это правда?

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ну, бывает.

НАСТЁНА. Бывает! Каждый  второй день.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. То раньше. Щас меньше.

ЖЕНЩИНА (МУЖЧИНЕ). А что, может, нам и правда её «уматерить»?

МУЖЧИНА. Надо подумать.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Я вам уматерю! Чего уставился? Так уматерю, что до конца жизни будешь видеть меня одним глазом, а тебя с одной ногой.

МУЖЧИНА. Но-но, не забывай, у меня первый разряд по боксу?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Доча, он нынче и  правда против прежнего меньше пьёт. Может, одумаешься?

ЖЕНЩИНА. Никак коровы доиться перестали?

МУЖЧИНА. Или козы?

ЗИНАИДА ИВАНОВНА. Да он сам по себе.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. Поезжай-ка ты, девочка, домой. И ничего не бойся. А если отец тронет тебя хоть пальцем, адрес ты знаешь. Приму, как родную.

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Да ладно вам. Лишь бы вернулась, а там пущай прыгает хоть боком, хоть наискосок.

ЖЕНЩИНА (отдаёт конверт с ребёнком отцу). Держите, дедушка! А мы, с вашего разрешения, удаляемся.

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА. И чайку не попьёте?

ЖЕНЩИНА. Спасибо! Пейте без нас. По-моему, вам будет о чем поговорить.

МУЖЧИНА. Приятно было познакомиться. Да, кстати. (Достаёт из кармана листок бумаги,  что-то черкает на нём и передаёт НАСТЁНЕ). На, держи. И если что – звони. Поможем!

ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ. Ушла любовь – завяли помидоры. Зажали — не продохнёшь.

МУЖЧИНА (уже в дверях). А говорят, что враньё не доводит до добра. Похоже, истина — не в последней инстанции.

 

Занавес опускается.

 

КАРТИНА ПЯТАЯ

Авансцена. Из-за кулис появляются МУЖЧИНА  и ЖЕНЩИНА.  Неторопливо, рука в руке, проходят на середину сцены. Останавливаются.

 

МУЖЧИНА. Тишина! А жаль! И отчего в городе не поют соловьи?

ЖЕНЩИНА. Возможно, потому, что в городе люди всё время куда-то спешат и слушать им недосуг. А соловьям, как и поэтам, нужны благодарные слушатели.

МУЖЧИНА. Вы ничего не слышите?

ЖЕНЩИНА. Здесь нет соловьёв. Это лишь образ.

МУЖЧИНА. А всё-таки вслушайтесь. Сейчас, сейчас. Ага. Слышите? По-моему, та самая мелодия. Слышите?

ЖЕНЩИНА (прислушивается). Похоже, вы правы.

 

И действительно, вначале чуть слышно, а затем всё явственнее начинает пробиваться та самая мелодия, которая звучала в доме ЕЛЕНЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ.

 

МУЖЧИНА. Вам не кажется, что эта музыка льётся откуда-то сверху?

ЖЕНЩИНА. Божественное всегда нисходит с небес.

МУЖЧИНА. По-моему, мы с вами в тот раз не закончили танец.

ЖЕНЩИНА. По-моему, тоже.

МУЖЧИНА. Тогда позвольте вас пригласить, сударыня?

ЖЕНЩИНА. Позволяю!

 

МУЖЧИНА  и ЖЕНЩИНА начинают медленно кружиться в танце.

 

ЖЕНЩИНА. Они жили долго и счастливо.

МУЖЧИНА. А ведь могли и умереть, так и не встретившись друг с другом.

ЖЕНЩИНА. Вот это была бы трагедия.

 

 

КОНЕЦ