Ю. Котлярский

Сценарий телефильма

 

«КАК ВСТРЕТИШЬ НОВЫЙ ГОД…»

Новогодняя лирическая комедия

* *
Квартира Хвалынских.
Две большие походные сумки посреди комнаты. Около сумок хлопочет Валентина Хвалынская, складывая и уминая вещи, необходимые для путешествия за город с ночёвкой. На вид ей можно дать лет сорок. Движения рук её быстры и немного суетливы, как у хозяйки, привыкшей всё делать самой и никому не доверять. У неё и характер такой – активный и беспокойный, – таким уж наградила природа. На тахте с гитарой в руках развалился Евгений, муж Валентины. Он – антипод жены. Лицо его — само благодушие и расслабленность; так чувствуют себя люди в предвкушении удовольствия от предстоящего путешествия. Впрочем, это у него даже не поза, он вообще такой — добродушный, улыбчивый и незлобивый; за таких женщины с удовольствием выходят замуж, но, став жёнами, начинают ревновать и терзаться подозрениями, иногда далеко не беспочвенными. Евгений перебирает струны, что-то тихо мурлыча себе под нос. На стуле у окна в скучающей позе сидит их 12-летняя младшая дочь Вера.
— А ты чего маешься? — обращается Валентина к дочери: — Собрала свой рюкзачок?
— Собрала, — откликается Вера.
— Покажи.
— А он в коридоре стоит.
— Ну так принеси.
— Мам, ну чего ты, не веришь? Я уже взрослая.
— Верю — не верю. Через два часа отъезжать, а у нас ещё вон сколько дел. Так мы и пообедать не успеем.
— Успеем, — с ленивцей в голосе, не переставая бренчать на гитаре, говорит Евгений.
— Твоими бы устами да мёд пить, — буркает Валентина, — сидит себе, развалившись, вместо того чтобы помогать.
— Я тебе предлагал.
— Спасибочки! Чтобы потом ничего не найти? Нет уж, лучше продолжай бренчать на гитаре.
— Зато моя любовь к тебе беспредельна, как мироздание.
— Не сифонь, меня лестью не купишь, – смеётся Валентина. – Проверь лучше веркин рюкзак.
Евгений рвёт прощальный аккорд и бросает гитару на тахту.
— О’кей! – И уже обращаясь к младшей дочери: — Мать надо слушаться. Пошли, посмотрим.
— Ну, пошли, — неохотно подчиняется дочь.
В дверях они сталкиваются с входящей в комнату старшей дочерью Хвалынских – 16-летней Ольгой.
На Ольге обтягивающая розовая майка детского размера. Спереди на майке надпись «I ♥ hardkor» ( но может быть и какая-нибудь другая), на спине (мы это увидим, когда она повернётся) спортивный номер 12. Номер случайный. Брюки – тяжёлые слаксы, в нижней части которых на каждой штанине с внешней стороны прикреплено по несколько штук специфических значков. Лоб девушки закрывает косо срезанная чёрная чёлка, прикрывающая половину лица, включая левый глаз. Сверху и на затылке волосы короче, встрёпаны и торчат в разные стороны. Мода. Всё это вместе взятое, свидетельствует о принадлежности девушки к модному нынче молодёжному течению «Эмо». На родителей её вид не производит никакого особого впечатления. Уже привыкли. Возможно, когда-то и производил, но они смирились, осознав бесполезность борьбы.
— Ты что, так и будешь встречать Новый год? – спрашивает мать.
— А что, нормальный прикид, — отвечает Ольга.
— Ой! — только и остаётся что тягостно вздохнуть Валентине. – Ну-ну, как знаешь.
— Сегодня все так ходят.
— Если бы все так ходили, я бы в монастырь сбежала. Слава богу, что не все. Ты хоть Верку не сбивай с панталыку.
— Нужна она мне.
— Беда с вами, молодыми, чего только не напридумываете.
— Зато так жить интереснее.
— И чего интересного? Рожа кислая, ходишь растрёпой. Лучше бы в школе отметки исправила. Через год в институт поступать. А кто тебя такую примет?
— Мама, ну сколько можно мусолить?
— Так ты где встречаешь? – меняет тему мать.
— У Галки Гридневой. Я же тебе говорила.
— Да знаю. Мальчики будут?
— А то.
— То-то и оно, что «а то». Тоже, должно быть, «эмо»?
— Натурально.
— И куда вас несёт? Только и разговоров что об окрасах, татуировках, каком-то хард-кор группах. Тебя послушать, так эмо – прямо-таки вершина человеческой цивилизации. Только в университеты почему-то поступают другие. – Замечает недовольное выражение лица дочери, поспешно: — Ладно, молчу, молчу. (Выдержав паузу.) А может, всё-таки с нами поедешь? Дядя Степан тебя давно не видел.
— Мама! Я уже взрослая.
— Смотри, не влипни, — только и остаётся вздохнуть матери.
— Возвращается Евгений с младшей дочерью, рапортует:
— Ваше задание выполнено, рюкзак проверен.
_ Ой, — спохватывается Валентина, — забыли Степану позвонить. – Мужу: – Звякни, скажи ему, что мы скоро выезжаем и холодец готов. Да, и не забудь уточнить, где мы встречаемся.
— Есть, товарищ командир! — козыряет Евгений.

* *
Квартира Кожевниковых – тоже походных друзей Степана Авдеева. Было время, ходили они вместе в байдарочные походы. Так с тех пор и дружат. Елена, хозяйка дома, её муж Егор и их 13-летний сын Никита пьют на кухне чай. Вещи уже собраны, ждут своего часа в коридоре, торопиться некуда, можно и почаёвничать перед отъездом. Елена и Егор люди добрые, сердечные. О том же свидетельствует и явно избыточный вес у обоих, — если верно, что полнота является признаком добродушия и сердечности. Они не то чтобы толстые, но, так сказать, упитанные, дородные. Контрастом родителям выступает их сын Никита, парень бойкий и, если приглядеться, этакий нахалёнок – одни глаза чего стоят, так и зыркают. Ещё одним членом семьи, чтобы не забыть, является собака – крупногабаритная сука Жоржетта – элегантный родезийский риджбек. В данный момент она молча лежит у ног хозяина, положив голову на передние лапы.
— И сколько же всего народу набирается? – спрашивает Егор.
— Вместе с детьми человек четырнадцать, — отвечает жена.
— Ты мне можешь толком сказать, куда мы всё-таки едем? В какое именно место?
— Понятия не имею. Ты ведь знаешь Степана, он же любитель всяких сюрпризов. Наш Никита ему в подмётки не годится по части розыгрышей.
— Ну это мы ещё посмотрим, — кривит губы, задетый за живое, Никита.
— А тут и смотреть нечего, — отмахивается Елена и снова поворачивается мужу:
— Помнишь последний поход, когда он нас на третью категорию сложности повёл, а говорил, что будет единичка.
— Это когда мы чуть не утонули?
— Это когда вы меня чуть не утопили, — поправляет Никита.
— Вот именно. Страху сколько было! – вспоминает Елена.
— А мне понравилось, — говорит Никита.
— Молчи уж, забыл, как мы тебя всем миром откачивали? – добавляет отец.
— Короче, — продолжает Елена, — Степан говорит, что построил, как он выражается, хижину где-то на полпути между Москвой и Переславль-Залесским. Ну и решил устроить новоселье аккурат на Новый год. Да, забыла сказать, он же ещё собирается заодно познакомить нас со своей невестой.
— Слыхал, — говорит муж. – Мы тут с ним на днях перекинулись по телефону. Баба вроде бы ничего. Похоже, на этот раз у него серьёзно.
— Да уж пора. Чего ещё человеку надо? Кажется, всё есть: квартира, машина, какой-никакой бизнес, а теперь вот и хижина. Только хозяйки и недостаёт.
— Вот и нашёл.
— Ничего он не нашёл, — неожиданно встревает Никита.
— Как, то есть? – едва ли не одновременно с тревогой в голосе спрашивают родители. – Откуда ты знаешь?
— А он сам звонил.
— Когда? – беспокойно приступает Елена.
— А часа полтора назад, когда вы в магазин ходили.
— Ну, дела! Сам же рассказывал. Ты что-нибудь понимаешь? – обращается она к мужу.
— Не больше твоего.
— И ты молчал? – набрасывается Елена на сына. — Надо срочно позвонить Степану. Может, мы вообще не едем?
— Схожу за телефоном, — отставляет чашку Егор, встаёт и выходит из кухни.
— А что он тебе ещё сообщил? – допытывается мать у сына.
— А ещё он сказал, что обманули дурака на четыре кулака.
— Опять эти твои фантазии? – доходит до Елены. — И Степан не звонил?
— А что, смешно, — доволен собой Никита.
— Не смешно, а глупо.
— Мам, так ведь Новый год. Ты чего, шуток не понимаешь?
Возвращается Егор с радиотелефоном в руках:
— На, срочно звони.
— Можешь не торопиться, — отвечает Елена. – Наш сынок, оказывается, пошутил.
— Что? – не меньше жены возмущён Егор. – Пошутил? Это называется – пошутил? А может, мне тоже пошутить? Выпороть его ради шутки?
— Попробуй, – обречённо говорит жена.
— Ага, попробуй, — подзуживает сын.
— Вот наглец, — в сердцах вздыхает Егор, — и дома его не оставишь, себе дороже. Вот что, Никита, у нас с матерью к тебе просьба: оставь на будущее свои приколы при себе. Мы-то тебя знаем, а вот другим людям они могут и не понравиться. Ты меня понял?
— Да ладно – соглашается сын. – Только бомбардировщик я всё равно возьму.
(Имеется в виду комплект петард под названием «Бомбардировщик СУ-27»)
— Но стрелять ты будешь только под моим наблюдением. И не иначе. Понял?
— А Степану всё равно следует позвонить, — говорит Елена, – мало ли что. Дай телефон.
Женщина берёт мобильник, набирает номер и, дождавшись, когда Степан ответит, спрашивает, меняя тональность голоса:
— Алло, Стёпа, привет! Ну, как ты там? Всё по плану?

* *
Квартира Степана Авдеева. Степан расположился на диване со смартфоном в руках, а у него на коленях, лицом к лицу, буквально обвив его ногами, сидит его невеста Антонина. Этакие полуинтимные любовные игры. Антонина действительно красивая женщина лет двадцати пяти — двадцати шести. Вся её фигура, как и лицо, излучает радость и счастье молодой женщины, обретшей, наконец, семейное счастье. Пока Степан разговаривает по телефону, она отвлекает его, целуя то в одну щёку, то в другую, то в лоб, то в темя.
Степан прикрывает ладонью трубку, Антонине:
— Ну подожди, дай поговорить.
Однако его слова не производят на Антонину особого впечатления. Впрочем, видно, что и самому Степану её ласки доставляют удовольствие, и он, зажимая шутливо рот невесте, продолжает телефонный диалог:
— Всё в порядке, как договорились.
Голос Елены:
— А твоя суженая тоже едет?
— А куда ж она денется? Естественно. А почему такой вопрос?
Голос Елены:
— Нет, это мы так, радуемся за тебя. Значит, как договорились, ровно в четырнадцать.
— Да, ровно в четырнадцать, – продолжая шутливо отбиваться от Антонины, подтверждает Степан. — Позже никак нельзя, чтобы совсем уж затемно не приехать. Встречаемся около автозаправки на пересечении МКАД и Ярославского шоссе. Там я вас буду ждать. Мимо не проедете. Первая автозаправка после МКАД, поняли? А уже оттуда всей кавалькадой пилим ко мне на дачку.
Степан отключает телефон и говорит:
— Ну, кажется, все едут.
Однако не успевает он закончить фразу, как снова звонит телефон. Степан берёт трубку, хохмит:
— Федеральная служба безопасности на линии. Дежурный Василенко слушает.
Мужской голос:
— Степан, это ты?
Степан:
— Узнал?
Мужской голос:
— Опять хохмишь?
— Привет, Николай! – говорит Степан и, прикрывая трубку рукой, Антонине: — Это ОН. Слушай. — Включает телефон на громкую связь: — Ну как, порядок в танковых частях?
Голос Николая:
— Не совсем.
— Не понял? Опаздываешь?
Голос Николая:
— Хуже. Извини, старик, но моё участие отменяется.
— Здрастье. Что-то случилось?
Голос Николая:
— Вот именно.
— Так серьёзно?
Голос Николая:
— Серьёзней не бывает.
— Ты можешь сказать, в чём дело?
— Только не сейчас.
— Кто-то умер?
Голос Николая:
— Слава Богу, все живы.
— Так, может, вместе уладим, я подъеду.
Голос Николая:
— Нет, старик, это моё личное дело. Извини, если подвёл, но случился форс-мажор. Ещё раз извини. Встретимся в новом году, я тебе всё расскажу. А сейчас не могу. Пока.
Частые гудки.
У Степана растерянный вид. Он механически выключает смартфон, некоторое время молча сидит, как в прострации, и, наконец, говорит:
— Армия понесла первые потери.
На лице Антонины проступает удивление, смешанное с растерянностью:
— Как же так?
— Вот так, — подавленно говорит Степан.
— А Мария? Я же её специально пригласила для твоего Николая. Она вот-вот явится.
— А что я могу поделать?
— С вами, мужчинами, лучше не иметь дела, — уже раздражённо говорит Антонина. – Обязательно подведёте. В самый ответственный момент.
— Да, — соглашается Степан, — этим мы кардинально отличаемся от женщин.
— Нет, ну действительно, что я теперь скажу Марии? – словно не замечая иронии в словах Степана, продолжает Антонина. – Что она осталась без кавалера? И это на Новый год? Представляю себе её состояние. Хуже приговорённого к смерти.
— Да уж куда хуже, — соглашается Степан.
— Ты напрасно иронизируешь. Мария – моя лучшая подруга. Я для неё готова на всё.
— А что, в конце концов, произошло? – переходит в наступление Степан. — Что мы знаем? Может, у Николая квартиру ограбили или, того хуже, дом сгорел.
-Тьфу, типун тебе на язык! Такие страшилки!
— Вот видишь. А с Марией мы объяснимся. Если женщина умная — поймёт. Не оставаться же ей без праздника. Пусть едет с нами. А уж мы её в порядке компенсации обаяем.
— Я тебе обаяю! – грозит Антонина.
— Ну не я, так другой, – обороняется Степан. – И без меня мужиков навалом.
— То-то же! – уже улыбается девушка, целуя в очередной раз жениха.

* *
Около подъезда дома, где проживает Степан Агеев, останавливается такси. Из него выходит молодая женщина с дорожной сумкой в руках, расплачивается, говорит таксисту «Спасибо!» и направляется к дверям подъезда. Это Мария – подруга Антонины. Внешне она явно уступает Антонине. Хотя известно, что всё на свете относительно. Одновременно с ней к подъезду подходит мужчина средних лет, в дублёнке и меховой шапке, низко надвинутой на лоб, и прежде чем Мария успевает набрать код домофона, открывает дверь магнитным ключом. Некоторое время он придерживает её, пропуская женщину вперёд. Однако Мария медлит, не решаясь войти.
— Боитесь? — чуть насмешливо, однако же с пониманием, спрашивает он.
— Ничуть, — храбрясь, отвечает Мария.
— Боитесь, вижу, — усмехается мужчина. – Короче, вы входите, а я здесь подожду, пока вы сядете в лифт.
И он отступает, позволяя женщине зайти в подъезд и закрыть за собой дверь.
— А вы?
— А я следующим, так сказать, рейсом. Не стану вас беспокоить.
Мария ещё раз бросает испытующий взгляд на собеседника и смягчается:
— Ладно, заходим вместе. В конце концов, не все же мужчины маньяки.
— Это верно. Есть исключения.
Оба заходят в подъезд, и мужчина вызывает лифт.
— Поверили, значит? — улыбается он.
— Сейчас столько об этом пишут и говорят, — словно оправдываясь, отвечает Мария.
Тем временем двери остановившегося лифта расходятся, и оба – Мария и мужчина – входят в кабину.
— Вам какой этаж? – спрашивает Мария.
— Следующий после вашего.
— Мне десятый.
— А мне одиннадцатый.
Каждый нажимает на кнопку своего этажа. Лифт трогается.
— Вы случайно не волшебником работаете? – удивлённо спрашивает Мария.
— Нет, я только учусь.
Тем временем на дисплее высвечивается цифра 10, лифт тормозит, открываются двери. Мария выходит.
— Счастливо встретить Новый год, — говорит вдогонку мужчина.
— И вам того же.
— Может, ещё увидимся.
И не поймешь, почему у него на лице играет загадочная улыбка. Может, у мужчины действительно дар провидения.
Двери лифта почти бесшумно закрываются. Кабина трогается.

* *
Квартира Степана. Продолжительный звонок. Дверь открывает Антонина и при виде Марии с радостным визгом бросается ей на шею. Так бывает, когда после долгой разлуки встречаются близкие подруги.
— Машка!
— Тонька!
— Знакомьтесь, – говорит Антонина. – Это моя лучшая подруга, Мария.
Степан берёт у женщины сумку, мягко пожимает протянутую руку.
— Мария.
— У тебя всё в порядке? – спрашивает Антонина подругу.
— Маму жалко было оставлять. А так ничего. А как у вас? Все едут?
— К сожалению, нет.
— А что случилось?
— Идём на кухню, я тебе за чаем всё объясню.

* *
АЗС сразу за МКАД на Ярославском шоссе. Около 14 часов дня. Одна за другой на площадку подкатывают легковые машины наших героев. Первым появляется автомобиль Степана. Его пассажиры выходят размять ноги.
Следующей подъезжает машина Хвалынских. Из неё появляются Валентина, Евгений и Вера.
Шум, гам. Возгласы восторга, как это обычно бывает при встрече друзей. Взрослые обнимаются, здороваются.
— Ну, как ты? – спрашивает Валентина Степана. – Жив-здоров?
— А куда мы денемся. Жизнь только начинается.
— Это точно, — говорит Евгений. – Ну и где твоя невеста? Эта? – ошибочно кивает он на Марию, стоящую вместе с Антониной чуть в стороне.
— Нет, которая рядом.
— Ну да, тебе подавай первых красавиц.
— Смотри да не заглядывайся, — немедленно реагирует Валентина, становясь между мужем и женщинами. – У тебя своих три красавицы.
— Ух, какая большая вымахала! – говорит Степан, переключая внимание на Веру. – Вот что значит давно не виделись. Ну, здравствуй, Ольга! Ты меня ещё помнишь?
— Это не Ольга, это Вера, — поправляет его Валентина.
— Что? – удивляется Степан. – Да ведь всего три года назад она была вот такая – от горшка два вершка. Совсем взрослая!
— Так ты собираешься нас знакомить со своей компанией? – спрашивает Евгений.
— А как же.

* *
Почти одновременно на площадке появляются ещё две машины – «фольксваген» и «мерседес». Из «фольксвагена» выходит уже известная нам семья Кожевниковых: Елена, Егор и Никита с собакой, из «мерседеса» — новые персонажи — Анна и её муж Фёдор Тетюхин – крупногабаритный мужчина ростом под метр девяносто – друзья Степана с институтской скамьи. Впрочем, утверждать, что Степан и Фёдор – друзья, можно только с большой натяжкой. В студенческие годы они были скорее соперниками в борьбе за руку и сердце Анны. Правда, в разное время и с разным успехом. В итоге победил Фёдор. С тех пор страсти улеглись, а дорожки Степана и семьи Тетюхиных разошлись на долгое время. И вот сейчас, спустя много лет, они снова, встретились.
Кожевниковы и Хвалынские также давно знакомы друг с другом – вместе со Степаном не раз бывали в походах, — поэтому шум и гам от приветствий стоит необыкновенный.
— А с тобой мы уже сколько лет не виделись? – спрашивает Степан у Анны.
— Лет пятнадцать, не меньше, — говорит Анна. – Если бы не «Одноклассники», так, наверное, и не встретились бы ни в жизнь.
-Ты, Анька, просто молодец, что решила разыскать меня.
— Это ты молодец, что откликнулся.
Степан наклоняется к уху собеседницы, говорит шёпотом:
— Ну как он, больше не ревнует?
— Сколько лет прошло. Успокоился.
— Слава богу. – И Степан переключает своё внимание на Фёдора: — Давай и с тобой поздороваемся. С наступающим новым годом!
— Спасибо. И тебя тоже. – Фёдор улыбается, но глаза глядят всё-таки настороженно.
— Я рад, что вы приняли приглашение.
— Ну а где твоя суженая? – спрашивает Анна.
— Одну минуту, сейчас представлю.
Степан оглядывает шумную компанию, уже разбившуюся на группы, и призывает к тишине:
— Внимание! Теперь, когда все в сборе, позвольте, друзья, представить вам моих добрых друзей и знакомых, поскольку не все здесь знают друг друга. Это, — указывает он на семью Хвалынских, — мои старые походные друзья Валентина, Евгений и их наследница Верочка. Это, — его взгляд останавливается на чете Кожевниковых, — тоже мои добрые старые друзья по походам и вообще — Елена, Егор и их отпрыск Никита.
С последними словами Степана раздаётся резкий звук выстрела, и в небо устремляется, щедро рассыпая огненные искры и оставляя за собой вначале красный, а затем зеленый огонь, пирозаряд. Набрав 20-метровую высоту, он разрывается с громким хлопком.
Это Никита решил опробовал петарду.
От неожиданности и испуга присутствующие вздрагивают и недоуменно переглядываются. Елена громко вскрикивает и хватается за сердце.
Никита заворожённо смотрит в небо и выдыхает:
— Классно!
Первым приходит в себя Егор.
— Извините. Это наш сорванец решил пошутить, – беспомощно разводит он руками, обращаясь к присутствующим, и поворачивается к Никите: — Мы же договаривались, что стрелять ты будешь только с моего согласия.
— Ох, напугал! – схватившись за сердце, с трудом выговаривает Елена. — Разве так можно – без предупреждения? Я же в обморок упаду.
— Уж и попробовать нельзя, — пожимает плечами сынок.
— Отдай коробку, — требует отец, забирая у сына пирокомплект. – И впредь без моего разрешения не получишь ни одного заряда.
— Да берите, — легко соглашается паренёк, ибо дело уже сделано и пиротехника опробована; он доволен и улыбается.
— Ну вот, в нашу честь уже и новогодний салют, — снимает напряжение Степан. – Итак, я продолжаю. Далее следуют моя сокурсница по институту, с которой мы не виделись сто лет – Анна Васильевна, или просто Анечка, и её муж – Фёдор Сергеевич. Прошу также любить и жаловать. Ну и, наконец, представляю вам свою невесту Антонину и её подругу Марию. В этой компании нам и предстоит встреча нового года.
Головы присутствующих с любопытством поворачиваются в указанную Степаном сторону. Всем интересно взглянуть на креатуру Степана. Взгляды Фёдора и Антонины пересекаются. Антонина вздрагивает и быстро отводит взгляд. То же самое делает Фёдор. Так поступают люди при случайных встречах, если они не хотят афишировать свое знакомство. Но, может, нам это только показалось.
— А теперь по коням! — командует Степан. — Путь предстоит неблизкий. Я и сам ещё только осваиваю маршрут. Просьба не обгонять и не отставать, а если кому-то потребуется остановка, связываемся по телефону. Вопросы есть? Вопросов нет.
Все рассаживаются по своим машинам, и кавалькада выруливает на шоссе. За «пежо» Степана следует «мерседес» Тетюхиных, далее «лада» Хвалынских, замыкает колонну «фольксваген» Кожевниковых.

* *
Мчатся машины по шоссе. Поля сменяются лесами и перелесками. Снег, снег, снег. Машины проезжают одну деревню, вторую. В некоторых дворах проезжающих приветствуют украшенные новогодние ёлки, на которых, несмотря на светлое время дня, уже горят скромные гирлянды из разноцветных ламп. Народ готовится к встрече нового года.

* *
Степан за рулём. Антонина и Мария расположившись на заднем сиденье, негромко болтают о своём, девичьем.
— Я его сразу даже не узнала, — смеётся Мария, информируя подругу, по-видимому, об их общем знакомом, — такая у него стала ряха. Во! Щёки со спины видать.
— Надо же, — смеётся Антонина. — А был ведь мальчик-с-пальчик. Самый худенький в классе. Чем же он занимается? Не бизнесом?
— Почему бизнесом?
— Не знаю. Сейчас все бизнесом занимаются.
-Честно говоря, я так и не поняла, чем он конкретно занимается.
— Эй, как там, на полубаке? – вмешивается в беседу подруг Степан. – Всё в порядке?
— Более чем, — отвечает Антонина.
– Это кто у вас растолстел?
— А ты не подслушивай, — шутливо парирует Антонина.
— Хотите сладенькое?
— Спасибо, мы худеем, — опять за обеих отвечает Антонина. – Нам ещё долго ехать?
— Порядочно. Мария, как самочувствие?
— Спасибо, нормально, — благодарит Мария.
— Это хорошо, — констатирует Степан, завершая разговор.

* *
И снова поля, перелески, населённые пункты. Зимняя дорога уходит за горизонт. По встречной полосе, в сторону Москвы, спешат редкие авто, мелькнула пара туристических автобусов. И опять дорога, дорога.

* *
Салон «лады» Хвалынских. За рулём Валентина. На заднем сиденье Евгений и Вера. Между ног у Евгения примостилась зачехлённая гитара.
— Пап, можно я поиграю на гитаре? — спрашивает Вера.
— Держи, — расчехляет гитару Евгений.
Вера берёт гитару, устраивает её на коленях. Гитара для неё несколько велика, но девочка уже умеет с ней обращаться.
— Что споём?
— Не знаю.
— Давай «Лыжи…», — говорит Евгений и начинает напевать: — «Лыжи у печки стоят…» Крепче держи гриф? Как я тебя учил? – Помогает дочери правильно поставить руку. — Вот теперь правильно. Начинаем ещё раз.
Отец и дочь под аккомпанемент гитары тихо пробуют петь.
— В туалет ещё не хотите? – буднично спрашивает Валентина.
— Вообще-то я не против, — отвечает Вера.
— Жень, звякни Степану, узнай, когда у нас остановка.
Евгений набирает номер Степана.
— Алло, Стёпа, как у нас насчёт остановки? В смысле девочки налево, мальчики направо?

* *
Автомобиль Степана. Левой рукой Степан держит руль, в правой мобильник, говорит:
— Минут через тридцать пять — сорок будет постоялый двор, там всё есть: и туалет, и буфет. Потерпите? А кому надо?

* *
«Лада» Хвалынских. Евгений обращается к дочери:
— Остановка минут через тридцать пять — сорок. Потерпишь?
— Потерплю, — соглашается, вздыхая, Вера.
— Потерпим, — докладывает в трубку Евгений.

* *
Автомобиль Степана.
— Вот и лады. Конец связи.

* *
И снова дорога, дорога.

* *
Салон «фольксвагена». За рулём Егор, рядом Елена. Никита и собака Жоржетта на заднем сиденье. На коленях у Елены хозяйственная сумка. Женщина достаёт из сумки пластиковую упаковку с едой.
— Перекусить не желаете? – спрашивает она, обращаясь ко всем сразу.
— Да куда нам столько? – отказывается Егор. – И двух часов не прошло после обеда. Я лично ещё не проголодался.
— Тебе можно и не есть, а у ребёнка растущий организм, — замечает жена. – Никитушка, хочешь бутербродик с красной рыбкой? Или с колбаской?
— Вначале с красной рыбкой, — говорит Никита, — а потом с колбаской.
— Молодец! — радуется мать. – Поешь, поешь, дорога-то дальняя.
Никита начинает жевать бутерброд. Отламывает небольшой кусок и дает его Жоржетте:
— Держи!
Собака одним движением, практически не жуя, проглатывает кусок.
— «Спрайт» будешь? – спрашивает мать.
— А коки нет?
— Коку я не взяла.
— Тогда «спрайт».
— Держи, — Елена передаёт сыну бутылочку с напитком и обращается к мужу:
— Слушай, а эти, ну, которые в «мерседесе», откуда они?
— Степан же сказал, Анна — его сокурсница, а Фёдор – её муж.
— Раньше мы их не видели?
— Он же говорил, что они только недавно нашли друг друга через «Одноклассников».
— Сколько ж они не виделись?
— Лет десять — пятнадцать, думаю.
— Как время летит! А как тебе показался Фёдор?
— А что?
— Мрачный какой-то. Чем он хоть занимается?
— Не знаю. Может, директор похоронной конторы.
— Нет, директора похоронных контор обычно люди весёлые. Это нам горе, когда умирают близкие, а им праздник.
— Давай позвоним Степану, узнаем.
— Не надо, потом спросим.
— А я знаю, кто он, — неожиданно вмешивается Никита.
— Кто? – поддаётся на провокацию мать.
— Наёмный киллер.
— Типун тебе на язык! – возмущается мать. – Насмотрелся сериалов.
— Значит, директор школы, — запивая бутерброд «спрайтом», как о решённом деле, заявляет сын.
— Ещё умнее. А кстати, — меняет тему Елена, обращаясь к мужу, — на какой новогодний сюрприз намекал Степан? Ты не в курсе?
— Когда?
— Ну, ещё во время созвона. Я же тебе рассказывала.
— Понятия не имею.
— С таким выдумщиком, как он, не соскучишься.
— Поживём – увидим, — философски резюмирует Егор.

* *
«Мерседес» Тетюхиных. Фёдор сосредоточенно ведёт машину, рядом Анна.
— О чём задумался? – спрашивает Анна.
— Да так, ни о чём, — отнекивается Фёдор.
Но это не соответствует действительности. На самом деле его не оставляют в покое мысли. Фёдор вспоминает сцену у АЗС. Вот мелькает лицо Антонины и её взгляд, направленный прямо на него. Вот их взгляды пересекаются. Вот он отводит глаза в сторону. Фёдор искоса бросает взгляд на Анну: может, она чего заподозрила? Но нет, кажется, ничего.
— У меня к тебе просьба, — говорит Анна: — Даже если тебе что-то не понравилось, давай не будем портить друг другу настроение перед встречей нового года.
У Фёдора отлегает от сердца.
— Обещаешь? – не отстаёт Анна.
— Ты напрасно считаешь, что я собираюсь портить настроение себе или другим. Напротив, я собираюсь поближе познакомиться с твоими друзьями. С тем же Степаном, например. У него очаровательная невеста.
— Да, красивая, — без энтузиазма соглашается Анна. – У него всегда была слабость к миловидным женщинам.
— А ты никак ревнуешь? – бросает Фёдор насмешливый взгляд на жену.
— Скорее сочувствую, — отвечает Анна. – Вы, мужчины, никогда не избавитесь от своей слабости терять голову при виде красивой женщины.
— От природы не убежишь, — философски резюмирует Фёдор, довольный таким поворотом разговора. – На это вы нас и ловите.
— Это вы ловитесь.

* *
И снова дорога. Понемногу начинает смеркаться. На горизонте появляется и вскоре обретает черты небольшой, но современный гостиничный придорожный комплекс с приличной парковкой за основным корпусом. В таких местах часто останавливаются дальнобойщики.
Машины заезжают на парковку, где уже стоит несколько трейлеров.
Общий план. Наши герои вылезают из автомобилей, разминая застывшие члены, дети в сопровождении родителей торопятся в туалет.
Затемнение.
Машины стартуют от гостиницы, разворачиваются и выезжают в том же порядке на трассу.

* *
Дорога. Заметно смерклось. Дружно включились фонари дальнего света.

* *
«Пежо» Степана. Степан смотрит на часы.
— Нам ещё долго ехать? – спрашивает Антонина.
— По шоссе – около часа и далее по просёлочной километров пятнадцать, а там уж рукой подать, — отвечает Степан.
Телефон Степана исполняет мелодию. Вызов.
— Возьми, пожалуйста, трубку, — просит Степан.
Антонина включает телефон, спрашивает за Степана:
— Алло? …Нет, это Антонина. Примерно через час съезжаем с трассы и далее по просёлочной километров пятнадцать, а там рукой подать, — повторяет она слова Степана. – Да, мы предупредим.
— Молодец, лапочка, — благодарит Степан.
Новый звонок. Антонина входит в роль диспетчера.
— Алло? Да, это я. Степан говорит, что примерно через час съезжаем с трассы и далее едем по просёлочной дороге. Километров пятнадцать. Обязательно предупредим.

* *
Уже совсем темно. Автомобили, соблюдая дистанцию, двигаются по трассе. Наконец, у первой машины начинает мигать сигнал правого поворота. Следом за ней начинают мигать сигналы у всех остальных машин. Одна за другой они съезжают на просёлочную дорогу или нечто, что можно принять за просёлочную дорогу, и едут по ней до тех пор, пока не оказываются на большой поляне, в центре которой стоит огромная ель. На некотором расстоянии от неё штабелем лежат напиленные кем-то чурбачки из сухостойной сосны. Некоторые их них уже порублены на полешки и сложены так, чтобы можно было разжечь костёр. Около них полукругом лежит несколько свежих брёвен. Степан подаёт сигнал, машины широким полукругом располагаются вдоль опушки леса и глушат моторы. Открываются двери, пассажиры один за другим покидают салоны.
— Приехали? – спрашивает Фёдор у Степана.
— Сейчас разберёмся, — неуверенно говорит Степан, оглядывая поляну.
— Что-то случилось? – это уже интересуется Елена.
— Да нет, пока ничего, — отвечает Степан.
— А где же твоя фазенда?
— Вот и я думаю, где она? — отвечает Степан. – Это как в анекдоте: вчера ещё была здесь.
— А если серьёзно?
— А если серьёзно, надо посмотреть по карте. Вы тут пока разомните ноги, а я попробую разобраться. Ведь собирался взять навигатор, — с досадой говорит Степан, – да понадеялся на память.
— Мы что, действительно не туда заехали? – недоуменно спрашивает Антонина.
— Все вопросы потом, — отвечает Степан, садясь в машину и включая свет в салоне.

* *
Мы видим, как Степан разворачивает карту и погружается в её изучение.
— Вот будет здорово, если мы заблудились! – восторженно говорит Никита и что-то делает с собакой, после чего она оглашает окрестности громким лаем.
Неожиданный лай вызывает нервную реакцию у присутствующих.
— А чего, — как всегда довольный произведённым эффектом, говорит мальчик, — здорово!
— Дай сюда собаку, — строго говорит отец, перехватывая у сына поводок. – Нашёл повод для радости.

* *
Постояв, толпа разбивается на группы, люди поэкипажно возвращаются к своим машинам.

* *
Антонина подсаживается к Степану, спрашивает:
— Стёпушка, что-то произошло? Мы действительно заблудились?
— Пока ничего определённого сказать не могу, — отвечает Степан, изучая карту, — но похоже, что да.
— А как же новый год?
— В лесу встречать будем.
— Надеюсь, ты шутишь?
— Как тебе сказать… Во всяком случае, в студенческие годы мы пару раз встречали новый год в лесу. Наряжали ёлку, жгли костёр, варили глинтвейн, орали песни.
— В ваше время это, должно быть, было модно. Сейчас другое время.
— Пойди, погуляй, — целуя невесту, говорит Степан. – Когда разберусь, тогда и обсудим.
Антонина выходит из машины и, как бы прогуливаясь, направляется в сторону леса.

* *
Семья Кожевниковых около своей машины.
— А не поесть ли нам, Пульхерия Ивановна, мочёных арбузов? – ничуть не огорчённый неожиданной задержкой, спрашивает Егор.
_ Арбузы, уважаемый Афанасий Иванович, – в тон мужу, также демонстрируя знание классики, отвечает Елена, — а тем более мочёные, остались в девятнадцатом веке. А вам я могу предложить всё те же бутерброды и чай из термоса. Не желаете ли откушать?
— А почему бы и не откушать? – соглашается Егор. – Всякое даяние благо. Надеюсь, и собачке немного перепадёт.
— Непременно перепадёт, если вы всё не съедите сами. Никита! – зовёт Елена: — Есть будешь?
— Нет, мам, — отвечает Никита. — Я погуляю.

* *
Камера переключается на Никиту. Он стоит на опушке в компании с Верой.
— А тебя как зовут? – спрашивает он девочку.
— Вера.
— А меня Никита.
— Я знаю, — говорит та.
— Откуда?
— Мама тебя звала.
— Точно. А знаешь, как хорёк фырчит?
— Нет.
— Хочешь, покажу?
— Покажи.
Никита изображает хорька и очень похоже фырчит. Вера смеётся.
— Правда, здорово.
— А ты по деревьям лазать умеешь? – придумывает новую забаву Никита.
— Нет.
— А я умею. Хочешь, залезу?
— Зачем?
— Просто так. Интересно ведь.
— Ну залезь.
— Никита лезет на сосну, но уже на третьем метре срывается и повисает на штанах на суку.
— Ой! – ахает Вера. – Помогите!

* *
И вот уже отец и мать мальчика суетятся около ребёнка. Там же прибежавшая на крик о помощи Валентина. Однако Никита делает резкое движение и самостоятельно приземляется носом в снег.
— Этот ребёнок сведёт меня с ума! – вздыхает в сердцах Елена. — Ни на минуту нельзя оставить его без присмотра.
Лает собака.
— Ты не ушибся? – интересуется Валентина у ребёнка.
— Не-а. Даже интересно, — отвечает Никита.
— Ему всё интересно, — возмущается мать. – Совсем не думает о том, что у матери из-за этого однажды случится инфаркт.

* *
«Лада» Хвалынских. Около машины на складном стульчике сидит Евгений. В руках у него неизменная гитара. Он что-то наигрывает. Подходит Мария.
— Можно послушать? – спрашивает она.
— Нужно, — говорит Евгений. – Узнаёте?
— По-моему, это….
— Точно, — удивлённо-восхищённо говорит он. – Вы тоже играете на гитаре?
— Немного, — говорит Мария и протягивает руку к гитаре. – Позвольте?
— Прошу, — уступает он место женщине.
— Спасибо! – Мария садится на стульчик и коротко подстраивает тональность. Начинает играть и петь.
(Мария исполняет лирическую песню.)

По мере исполнения к месту подтягиваются кое-кто из окружения: Егор с Еленой, которая крепко держит за руку сына, Валентина с Верой. В отличие от Кожевниковых, которые смотрят на Марию с восхищением, Валентина выслушивает песню, ревниво переводя взгляд с мужа на Марию. Услышав пение, выходит, разминаясь, из машины Степан и некоторое время с приятным удивлением смотрит на Марию. Затем снова возвращается к изучению маршрута.
Наконец Мария заканчивает петь и возвращает гитару Евгению.
— Да у вас классный голос! — говорит Евгений, целуя ей руку, что также фиксируется Валентиной.
— Спасибо за гитару, — отвечает Мария, собираясь уходить.
— Извините, — останавливает её Елена. – Мне чем-то знакомо ваше лицо. Где мы с вами могли встречаться?
— Не знаю, — отрицательно качает головой Мария.
— Но мне точно знакомо ваше лицо.
— А мне ваше нет. Простите, — как бы извиняясь, говорит Мария, отходя в тень.
— Действительно, странно, – недоумевает Елена – Видела, а где, не помню.
— Может, во сне? – участливо спрашивает муж.
— Да ладно! Не делай из меня дурочку, — добродушно отмахивается Елена.

* *
Антонина медленно бредёт между деревьями по неглубокому снегу. Услышав поскрипывание шагов за спиной, вздрагивает и, обернувшись, видит приближающего Фёдора. Две секунды – и они уже стоят лицом к лицу в свете луны.
— Ну, здравствуй, Тоня!
— Здравствуй, Фёдя!
— Вот уж где не ожидал тебя встретить.
— Да и я тоже. Мир полон сказочных чудес.
Фёдор отламывает от ёлочной лапы небольшую ветку, крутит её в руке, как бы раздумывая, с чего начать разговор. Антонина терпеливо ждёт. Всё, о чём можно было бы поговорить, между ними давным-давно переговорено в те не столь отдалённые времена, когда они ещё были любовниками. И только случайность снова свела их лицом к лицу.
— Ну, как ты живёшь? – наконец нарушает молчание Фёдор.
— Как видишь.
— Вижу, что ты в постоянном поиске.
— А что делать? Когда перестаешь быть нужной кому-то одному, слава богу, находится другой, который в тебе нуждается.
— Я от тебя не отказывался.
— Да, но и жениться тоже не собирался.
— Любовница – это одно, а жена – это совершенно другое.
— Вот именно. Ловко устроился: красивая жизнь, умная жена, молодая любовница, второе гнёздышко, чем не мечта идиота?
— Сейчас многие так живут, у кого есть деньги.
— А меня не интересует, как живут многие. Меня интересует моя личная жизнь. Мне, Феденька, уже двадцать шесть лет. Время бежит. А красота – продукт скоропортящийся. Ещё три-четыре года – и даже ты спишешь меня в тираж.
— А если не спишу.
— Спишешь, спишешь.
— Так ты действительно выходишь замуж или так?
— Надеюсь, Федя. А ещё я очень надеюсь, что ты не сделаешь ничего, что могло бы помешать нашему браку.
— Нашла-таки своего миллионера?
— Там посмотрим.
— Он действительно богат?
— Тоже надеюсь. Вы, мужики, не очень-то любите делиться своим финансовым положением с любовницами. У вас любовь отдельно, а счёт в банке отдельно.
— Тебе-то грех на меня жаловаться.
— Жаловаться – от слова жалованье. А мне нужно не жалованье, а статус и уверенность в завтрашнем дне.
-. Это всем нужно.
— Так что не обессудь. И давай забудем, что мы были с тобой когда-то знакомы.
— И больше никогда не встретимся?
— Возможно, в далёком будущем.
— Что ж, будь по-твоему. Счастья тебе и всяческого благоденствия.
— Да уж пойдём, а то нас могут в чём-нибудь заподозрить.
— Какая несправедливость.

* *
Тем временем из машины вылезает Степан с большим фонарём в руках и начинает обследовать поляну, шагая вдоль опушки и подсвечивая себе то под ноги, то в сторону леса.

* *
«Лада» Хвалынских. Валентина и Евгений.
Валентина с лёгкой угрозой и, вместе с тем, насмешкой в голосе:
— Ну?
— Что – ну? – делая вид, что не понимает, о чём идёт речь, спрашивает Евгений.
— А ты не понимаешь?
— Не понимаю.
— Тебе объяснить?
— Объясни.
— Стоит мне отвернуться, как ты немедленно начинаешь волочиться за первой попавшейся юбкой.
— Это ты о ком?
— О ней, — с издёвкой говорит Валентина.
— О ней? – деланно изумляется Евгений, кивая головой в сторону отошедшей Марии.
— О ней, о ней. Хорошо поёт.
— Не то слово. — В глазах Евгения загораются озорные искорки: — Никак ревнуешь?
— Что ты? Какая ревность? Просто констатация факта.
— Так присоединилась бы к нам.
— Зачем же мешать?
— Всё же ревнуешь.
— А если и ревную, то что?
— Значит любишь.
— А, это ты таким образом испытываешь мою любовь?
Евгений мягко обнимает жену:
— Испытываю, испытываю. Слушай, пока суть да дело, давай запалим костёр. Вспомним былое. – Указывает на поленницу дров в стороне. — Чего дровам зазря пропадать?
— И правда, — соглашается Валентина, — всё веселее будет.
И обнявшись, супруги направляются к кострищу.

* *
Степан озадаченно стоит у узкой тропинки, ведущей в лес. Рядом оказываются Вера и Никита.
— Ребятки, — можно вас? – зовёт их Степан.
Подходят Вера и Никита.
— Ребята, не в службу, а в дружбу, — говорит Степан: – Видите эту тропинку?
— Ага, — отвечает Никита. – А что?
— Не могли бы вы разведать, куда она ведёт? Но далеко не углубляйтесь. Метров на двести-триста. И назад. Не испугаетесь?
— Запросто! – подхватывает Никита.
— А если там волки? – боязливо возражает Ольга.
— Какие волки? Мы с собакой пойдём.
— А ещё на всякий случай возьмите мой фонарь, – присоединяется Степан. – На тридцать метров бьёт.
— Пошли! – тянет девочку Никита. – Интересно ведь.
— Ладно, — соглашается Вера. – Бери собаку.
Никита стремглав бежит к машине.

* *
И вот уже мальчик и девочка в сопровождении собаки углубляются в лес.

* *
Недалеко от ели, почти в центре поляны уже весело потрескивает и поигрывает языками пламени костерок. Один за другим к нему постепенно подтягивается народ. Присаживаются на брёвна. Среди подошедших мы видим и Степана. В руках у Евгения неразлучная гитара.
— Ну, как дела? – спрашивает Антонина. – Разобрался?
— Ничего не понимаю, — морщит лоб Степан. – Или на дороге указатели поменяли или я потерял ориентацию.
— Ты хочешь сказать, что мы заблудились? – недоверчиво спрашивает Антонина.
— Вроде того.
— Но это же невозможно!
— В наше время, когда уже мужчины рожают, — замечает Егор, — чего только не случается.
— Ну, всё-таки тот человек был не совсем мужчина, — вставляет Елена.
— Это уже детали.
— Любопытно знать, от кого он зачал? – подаёт голос Евгений.
— Тебе всё скажи, — подбрасывая полешко в огонь, смеётся Валентина. – Вырастешь – узнаешь.
— Интересно, однако.
— Вполне возможно, что от жены, — острит Фёдор.
— Ну да, — подыгрывает Евгений, — но при условии, что у него жена тоже была не совсем женщина.
— Вам не надоело? – вздыхает Анна. – Лично у меня нет никакого желания обсуждать подобные темы. Давайте лучше подумаем, что делать дальше. А, Фёдор?
— А чего думать, — говорит Фёдор, — возвращаться, пока не поздно. Хоть «Новогодний концерт» посмотрим.
— Замечательно! – язвит Валентина. – Собирались, собирались, готовились, готовились – и всё для того, чтобы разъехаться по домам. Я холодца наготовила на всю компанию. И что теперь с ним делать – в лесу оставлять?
— Съедим, а потом разъедемся, — пробует шутить, но как-то неубедительно, Егор.
— И выпьем заодно, — поддакивает жена. – А через два километра тебя остановит гаишник.
— А что прикажешь делать? В лесу ночевать?
— Лично я в лесу не останусь, — решительно заявляет Антонина. – Стёпушка, мы ведь не останемся здесь на ночь?
— Между прочим, было бы романтично, — как бы про себя замечает Мария.
— Кому как, — реагирует Антонина.
— А что, ребята, может, и вправду останемся? – вдруг загораются глаза у Валентины. – Помните, как в студенческие годы мы встречали новый год в лесу? Разве плохо было? Стёп, ну скажи.
— А может, мы ещё найдём дорогу? – с надеждой глядя на Степана, замечает Антонина.
— Нет, ребята, — качает тот головой, — искать в ночное время – гиблое дело. Даже на «Новогодний концерт» не успеем.
— Что до меня, — подаёт голос Евгений, — то я не имею ничего против того, чтобы остаться в лесу. А что? Дров — на неделю — кто-то для нас уже постарался, — еды тоже – на всю компанию хватит. Чего ещё бедному туристу надо? Раз уж судьба так распорядилась, тряхнём стариной. Лично я готов хоть всю ночь играть для вас на гитаре. Кто за?
Евгений пытается исполнить на гитаре что-то бравурное, чтобы поднять настроение, но его перебивает Елена:
— Лично я за «Новогодний концерт». Что было, то быльём поросло. Времена не те. А ты что молчишь? – обращается она к мужу. – Мы едем?
— Как тебе сказать… Лично я бы остался, — неожиданно для жены говорит Егор.
— Ну, ты даёшь! — оторопело смотрит на мужа Елена, не ожидавшая такого ответа. – С твоим-то гастроэнтероколитом? Извините, граждане, за подробности.
Антонина мечется. Её можно понять. Ей, привыкшей к комфорту, в отличие от походных друзей Степана, кажется диким и невозможным провести целую ночь в лесу. Степан держит паузу. Наконец Антонина не выдерживает и обращается к Степану:
— Ну почему ты молчишь?
— Ты очень хочешь уехать? – спрашивает Степан.
— А ты хочешь, чтобы мой хладный труп отвезли отсюда прямо в морг?
Сильно сказано. От таких слов кому угодно станет не по себе.
— Ну это вы переборщили, — говорит Валентина. – Мы тут такой костёр разведём, что чертям жарко станет.
И опять наступает томительная пауза. Каждый думает о своём.

* *
Громкий собачий лай нарушает тишину, и почти сразу на поляну выбегают Вера и Никита. Уставшие от бега, дети тяжело дышат и глотают воздух открытым ртом. Их лица выражают неподдельное волнение.
— Где вас черти носили? – приступает было Валентина, но дети взволнованно и наперебой начинают нести какую-то околесицу:
Первой приходит в себя Вера.
— Там, там, мы это… — с трудом восстанавливая дыхание, указывает она правой рукой в сторону леса, — там…
Но её перебивает Никита:
— Подожди, дай я скажу. Там дальше этот, как его…
— Вот такой, — широко разводит руками девочка.
— Ну да, вот такой, — подтверждает Никита.
— Ну, не тяни, — не выдерживает мать. – Что «вот такой»?
— Дворец, — выпаливает Вера.
— Никакой не дворец, — поправляет Никита, — а коттедж. Но большой, как дворец.
— Так, спокойно, — берёт инициативу в свои руки Валентина. – Начнём по порядку. Так что вы там нарыли?
— Я же говорю, коттедж, но вот такой огромный, как дворец.
— А вы ничего не напутали? – выражает сомнение Евгений.
— Да нет, правда, — подтверждает Вера.
— Честное слово, папа.
— Такой большой? – удивляется Степан.
— Как в сказке, — подтверждает Вера. – Красивый!
— Так и стоит, как избушка на курьих ножках? – спрашивает Степан.
— Нет, не так, — поясняет Никита. – Он ещё окружён забором. Правда, не очень высоким.
— А люди там есть? – это снова Степан.
— Не-а, там темно, — трясёт головой Вера. – Должно быть, никого нет.
— Вот вам сказка и начинается, — удивлённо разводит руками Степан. – Короче, уехать мы всегда успеем, но прежде я предлагаю сходить на разведку и посмотреть, что за чудо обнаружили наши герои. Кто со мной?
— Можно мне? – робко предлагает свои услуги Мария.
— А ты как? – спрашивает Степан Антонину.
— Я, пожалуй, останусь, — отказывается та. – Если не возражаешь.
— Может, мы составим Стёпе компанию? – вопросительно смотрит Елена на мужа.
— Почему бы и нет? – легко соглашается тот.
— На первый раз хватит, — закрывает список Степан и обращается к детям: — Ну, первопроходцы, проводите нас во дворец магараджей.

* *
И вот уже группа гуськом движется по лесной тропинке. Первым шагает Степан, подсвечивая дорогу фонарём. За ним гуськом следуют дети и взрослые.
— Дядя Степан, — спрашивает Вера, — а как вы думаете, кто в этом дворце живёт?
— Баба Яга, больше некому.
— Нет, правда.
— Ты говоришь, очень большой? – спрашивает Степан.
— Да. Три этажа да ещё башенки с окнами.
— Значит, какой-нибудь олигарх.
— А я думаю, — встревает Никита, — там живут привидения, ведьмы и лешие.
— Очень может быть, — соглашается Степан. – Вот мы сейчас и проверим.

* *
Поляна. Вокруг костра, ожидая возвращения Степана, сидят, греясь, Валентина, Евгений, Антонина, Анна и Фёдор.
— Жарко, — отодвигаясь от огня, — говорит Анна.
— Вот дождёмся Степана и пора ехать, — говорит Фёдор. – Иначе совсем поздно будет.
— Как скажешь, — соглашается Анна.
— А ты бы хотела остаться? – спрашивает Фёдор.
— Ты хозяин в доме.
Валентина мечтательно смотрит на пылающий костёр, вспоминает, обращаясь к Евгению, но, по сути, ко всем:
— В тот раз морозец-то был сильнее.
— А глинтвейн какой пили!
— И всю ночь песни пели, стихи читали.
— А помнишь, как Мишка Сёмин свои носки спалил на костре?
Под влиянием нахлынувших воспоминаний Евгений невольно касается пальцами струн и естественно, как бы само собой, возникает лирическая песня. Супруги поют на два голоса. У них это хорошо получается.

(Звучит песня в исполнении Евгения и Валентины.)

* *

Вот и коттедж, окружённый сравнительно невысоким забором. Продолжая подсвечивать себе фонариком, Степан идёт вдоль забора и, наконец, останавливается перед главными воротами с боковой дверью. От ворот уходит и пропадает в темноте присыпанная снегом автомобильная дорога. Но уходит не в ту сторону, откуда пришла компания, а в противоположную ей.
— Ну, что будем делать? – то ли вопрошая, то ли рассуждая вслух, задумчиво говорит Степан.
— А что тут поделаешь? — пожимает плечами Елена. – Возвращаться надо. Близок локоток, да не укусишь. Частная собственность.
— Как жа-аль! — подаёт голос Вера.
Степан тем временем проверяет дверь на прочность, подсвечивая фонарём. Дверь, запертая на врезной замок, не поддаётся. На воротах тоже замок. За забором возвышается шикарный особняк с башенками по углам крыши. В окнах – ни огонька. Совершенно ясно, что в доме никого нет.
— Мать честная! – свистит Егор. – И кто же это отгрохал себе такой замок?
— Да уж кто-то отгрохал, — откликается Елена.
— Вот бы где нам отметить новый год! – развивает мысль Егор.
— Как же, только тебя и ждали, — усмехается Елена. – А на поляне не хочешь?
Степан в раздумье поглядывает на забор, на дом, словно вынашивая какую-то мысль.
— Что вы решили? – спрашивает, поёживаясь, Мария.
— Дядя Степан, а можно я перелезу через забор, посмотрю? — неожиданно предлагает Никита.
— Я тебе перелезу! – немедленно реагирует мать. – С ума свести меня хочешь? Даже и не мечтай. Нечего тебе там смотреть.
Степан несколько раз с усилием надавливает левой рукой на забор, как бы проверяя его на прочность, и спрашивает, словно продолжая делиться мыслями вслух:
— У меня такое ощущение, что этот дом так и будет пустовать всю ночь.
— Допустим. И что из этого следует? – спрашивает Егор.
— Как вам сказать. Есть идея.
— Ты что, — догадывается Елена, — предлагаешь забраться в чужой дом и там встретить новый год?
— Как вариант, — пожимает плечами Степан.
— Ничего себе вариант! Ты с ума сошёл! А если явится хозяин?
— Во-первых, он уже не явится. Это факт. А во-вторых, мы же культурные люди. Только отпразднуем и уедем. Естественно, приведя всё в первозданный вид. Ну и в-третьих, всю ответственность я беру на себя.
— Во, классно! – восторгается Никита. – Дядя Степан прав. Я — за.
— Молчи, дурачок, — цыкает Елена. — Нашёлся адвокат! – И уже обращаясь к Степану: – Я знала, что ты авантюрист, но не до такой же степени!
— Мам, ну как ты не понимаешь, — упрашивает Никита, — это же суперприключение!
— После таких приключений знаешь, где можно оказаться?
— А я готова рискнуть, — вдруг заявляет Мария.
— И я, – это уже Вера.
— А действительно, почему бы не попробовать? – неуверенно поддакивает Егор. – В конце концов, всего одна ночь.
— И ты туда же? – всплескивает руками Елена. – Нет, вы просто все с ума посходили. Лезть в чужой дом! А если нас арестуют?
— Мам, да кто?
— Предлагаю временно прекратить дискуссию, — говорит Степан, — и вернуться к костру. Там окончательно и решим. Если большинство будет против, вернёмся в Москву.
— Или будем встречать у костра, — вставляет Никита.
— Ну, флибустьеры! – качает головой Елена. – Сердцем чувствую: втянете вы нас всех в авантюру.
— Вот классно будет! – мечтательно заявляет Никита.

* *
Поляна. Вся группа переминается у костра. Разноголосица мнений. Судя по тональности, основные дебаты уже прошли, идёт завершающая фаза собрания. Говорит Степан.
— Я правильно понял? Собрание решило – идём? Других мнений нет? Пока ещё не поздно переголосовать.
— Ребята, ну вспомните нашу молодость! – уговаривает Валентина. — Мало мы глупостей совершали. И ничего, обходилось. Обойдётся и на этот раз.
— Аня? Фёдор? – обращается Степан персонально к Тетюхиным. – Не передумаете?
Анна вопросительно смотрит на мужа. Тот медленно обводит взглядом присутствующих, едва заметно, с прищуром, задерживает его на Антонине, стоящей подле Степана, и даёт отмашку:
— Ладно, согласен. Вы и карася искупаться уговорите.
— Таким образом, вопрос решен, — резюмирует Степан. – Рискуем. Ну что ж, друзья, тогда забираем вещи, продукты и дружно топаем к дому.
— А как же машины? – спрашивает Егор.
— Машины остаются на поляне. Лес — не Москва, красть некому, а волки уж точно не растерзают.

* *
И вот уже народ расходится по машинам, начинает доставать из багажников сумки, готовиться к великому переселению.

* *
— Егор, — спрашивает, доставая сумки из багажника, Елена, — тебе не кажется, что эта авантюра может для нас плохо кончиться?
— Так ты же сама согласилась.
— Согласилась, конечно. Что ты, не знаешь женщин? У нас же всё наоборот: вначале мы соглашаемся, а уже потом начинаем обзывать себя дурами.
— Перестань рефлексировать, — отмахивается Егор. – Бог не выдаст – свинья не съест.
— Это точно, свиньям мы не по вкусу.
— Зато они нам по вкусу.

* *
Группа гуськом движется по тропинке к коттеджу.
У Степана, помимо большого рюкзака за спиной и сумки в руках, прихваченный из поленницы небольшой чурбачок.
— Стёп, а Стёп, — несколько жалостливо спрашивает Антонина, — может, вернёмся пока не поздно? Ну зачем ты ищешь приключения на свою голову?
— Дурная наследственность, — отшучивается Степан.
— Да ну тебя, всё юморишь!

* *
Семья Кожевниковых. Впереди на правах первооткрывателя вышагивает Никита, удерживая нетерпеливого пса. За ним грузно шагает Егор с двумя сумками в руках, замыкает группу Елена. С её полнотой ходьба по тропинке явно не доставляет ей удовольствие.
— Фу, как тяжело, — отдувается Елена.
— Немного осталось, — подбадривает Никита.
— И всё-таки меня не оставляет дурное предчувствие, — жалуется Елена. – А что, если нас заберут в полицию? Посадят, точно посадят! Даже сухари принести будет некому.
— Это почему? – это уже Егор.
— Да потому что вся семья окажется за решёткой.
— Я вам буду носить сухари, — встревает Никита. – Маленьких не сажают.
— Ну, спасибо, сынок! – благодарит мать: – Жалостливый ты наш. Нет, я ещё понимаю, в молодости, но в нашем возрасте позволить втянуть себя в авантюру… Бес попутал.
— Точно. Ему только палец покажи, — поддакивает муж.

* *
Группа толпится около забора. Рюкзаки и сумки валяются на снегу.
— Вот вам и хижина, — говорит Степан.
— Ну если это хижина, то поясните мне, что такое тогда дворец? – хмыкает Валентина.
Елена тяжело, со вздохами опускается на рюкзак.
— Ну и что дальше? – устало спрашивает она.
— А дальше предстоит перелезть через этот забор, — как о чём-то само собой разумеющемся, сообщает Степан.
— То есть как? – изумляется Елена. – Это мне с моим-то весом через забор? И ты сообщаешь об этом только сейчас?
— Показываю, как это делается, — как ни в чём не бывало, продолжает Степан. Он ставит чурбачок на землю, вплотную к забору, становится на него левой ногой, правую переносит через ограду, ставит её на перекладину с другой стороны, перекидывает другую ногу и легко соскакивает на землю. – Вот и всё. Как видите, очень просто. Женщинам мы поможем. Кто следующий?
Гул и невнятный говор. С разных сторон доносятся отдельные фразы:
— Кто идёт первым, ты или я?
— Побереги гитару.
— В следующий раз умотаю на новый год в Швейцарию. Только в Швейцарию. Там частная собственность неприкосновенна.
— Эх, была ни была!
И т.д.

* *
Легко и без проблем преодолевает препятствие Евгений и присоединяется к Степану.

* *
Мария некоторое время смотрит на ограду и наконец решается:
— Мужчины, помогите, пожалуйста!
Егор и Фёдор помогают Марии забраться на ограду.
— Где-то я её всё-таки видела, –напрягая память, говорит Валентина, указывая головой в сторону Марии. – Но где? Никак не могу вспомнить.

* *
Мария, удерживаемая мужчинами, балансирует на верху ограды.
Степан, ободряет женщину:
— Падайте на меня. Смелее! Я удержу.
Мария кидает свою сумку на снег, после чего, следуя указаниям Степана, прыгает и попадает прямо в его объятия. Но вместо того, чтобы сразу отпустить женщину, Степан немного дольше, чем следует, удерживает её в объятиях и только затем аккуратно опускает на землю. Внимательный наблюдатель при этом непременно подумал бы: «Ох, уж эти мужчины! Даже женатые. Не преминут воспользоваться моментом!»

* *
— Вещи давайте, — командует Степан.
Один за другим сумки и рюкзаки летят через ограду и оказываются на участке. Всем уже не столько страшно, сколько азартно и весело.
Фёдор, войдя в роль, оборачивается к оставшимся:
— Кто следующий?
С помощью Федора и Егора, с одной стороны, и Степана с Евгением, с другой, Антонина, Вера, Ольга и Валентина одна за другой, с шумом и деланными охами, хотя и без особых проблем, преодолевают забор.
— Собаку, собаку не забудьте, — спохватывается Елена.
С собакой приходится повозиться. Она несколько раз то пытается вырваться из рук, то валит кого-то на снег, прежде чем оказывается по другую сторону ограды.

* *
— Ну? – оборачивается Егор к жене, – теперь твоя очередь, чайка по имени Джонатан.
— Не торопись, — останавливает его Елена. – Женя, будь добр, достань, пожалуйста, из этой сумки плед.
— Ты что придумала? – спрашивает Евгений.
— Потом узнаешь. Всему своё время.
Евгений пожимает плечами, но достаёт плед.
— А теперь расстели, его, пожалуйста, как можно шире.
Евгений покорно исполняет и это распоряжение Елены.
— Теперь понял, зачем? Чтобы было куда складывать мои бедные косточки.
Поддерживаемая с обеих сторон мужчинами, женщина с трудом вскарабкивается на ограду и, глядя на стоящего внизу Степана с привычно раскинутыми руками, произносит:
-Стёпа, ты лучше отойди, иначе от тебя мокрое место останется. Зачем погибать обоим. Ты ещё молодой.
— Под такой женщиной и погибнуть не зазорно. Прыгай!
— Я читала, — продолжая стоять на заборе, пускается в рассуждения Елена, — что во время войны солдаты перед боем писали заявления: «Если мне суждено погибнуть за Родину, прошу считать меня коммунистом».
— Ты это к чему? — спрашивает Степан.
— А к тому. Раньше у людей были хотя бы идеалы, и они знали, во имя чего идут на смерть. А во имя чего я должна жертвовать своей жизнью?. Какие у нас идеалы? Их нет. Даже умереть не за что.
— Так живи.
— Мама, — вмешивается Никита, — здесь же невысоко.
— Что? Полтора метра, по-твоему, невысоко? Ты случайно не перепутал меня с Бэтманом? Впрочем, предполагаю, что будь у него моя весовая категория, он бы не оторвался от земли и на метр.
Почти в то же мгновение Елена теряет равновесие и с громким охом валится прямо на Степана, которому приходит на помощь Евгений. Как ни готовились мужчины удержать падающее тело, их сил хватило ровно на то, чтобы самортизировать удар и без больших потерь повалиться вместе с Еленой на плед.

* *
— Ну, а ты, малец? – поворачивается Фёдор к Никите. – Тебе помочь?
— Я сам кому хочешь помогу, — самоуверенно заявляет Никита, вскакивает на чурбачок и пробует одним махом перемахнуть через ограду. Однако зацепившись штаниной за навершие прута, зависает по другую сторону забора головой вниз. Общий вздох изумления.
Первой на помощь парню спешит Елена, пробует его снять, но у неё ничего не получается.
— Да помогите же кто-нибудь! — оборачивается она к присутствующим и уже персонально к мужу: — А ты что стоишь?
— Ничего, пусть повисит, — хладнокровно отвечает Егор. – В другой раз умнее будет.
— Не будет он никогда умнее, — парирует Елена. – И нечего издеваться над ребёнком.
— Буду, — подаёт голос Никита.
— Скажи маме спасибо, — помогая сыну с помощью поспешивших на помощь мужчин встать на ноги, говорит отец. – А то бы висел ты у меня до двенадцати часов ночи.

* *
Наконец вся группа скучивается у входа в коттедж.
— Ребята, а вы подумали, как мы туда войдём? – интересуется Елена.
— Как входят в дом? Естественно, через дверь, — отвечает Егор, и непонятно, всерьёз он это говорит или делает вид, что не понял вопроса, и немного дурачится.
— Ага. Ты её вначале открой.
— А ещё её можно взломать. Или подвзорвать, — подсказывает Никита.
— Молчи, кисель на дрожжах. Нет, я не понимаю, это что – коллективное умопомешательство? Или по нас действительно тюрьма плачет? Короче, вы как хотите, а тебе, — поворачивается Елена к мужу, – я запрещаю даже пальцем прикасаться к дверям. Лучше я здесь на снегу встречу один новый год, чем пять следующих в местах не столь отдалённых.
Степан оглядывает присутствующих, спрашивает:
— У кого-нибудь ключи есть?
— Какие ключи? – спрашивает Анна.
— От квартиры в Москве.
— Зачем?
— У тебя есть?
— Ну, есть.
— Можно попросить?
Анна некоторое время роется в своей сумке и наконец протягивает ключи Степану.
— Эксперимент, — говорит Степан, вставляя ключ в замочную скважину и пробуя открыть им замок. – По статистике, каждый двадцатый ключ подходит к какой-нибудь двери. Проверим, так ли это, — продолжая вращать ключом в замке, продолжает Степан. – Нет, к сожалению, не подходит. Забирай.
Степан возвращает ключи Анне, спрашивает:
— Валентина, может, ваши?
— А наши не подойдут? – с готовностью протягивает связку ключей Егор.
— Можно и ваши, — берёт протянутые ключи Степан. — Всё может быть.
— Стё-ёп, — со скрытым недовольством, растягивая «ё», говорит Антонина, — мне это очень не нравится.
— А что ты предлагаешь? – деловито шуруя в замке, как бы между прочим, спрашивает Степан.
— Ну, я не знаю.
— Нет, не подходит, — с сожалением говорит, Степан, возвращая ключи Егору. – Может, мои подойдут?
Степан достаёт связку ключей из кармана своего пуховика и, повертев их в руках, как бы выбирая подходящий, вставляет один из них в замочную скважину. В тот же момент за спиной стоящих раздаётся громкий окрик:
— Руки вверх! Всем стоять! Ни с места! Стрелять буду.
Громко лает Жоржетта.
Кто бы мог подумать, что это Никита выкинет очередной фортель. От неожиданности несколько человек действительно поднимают руки и только затем, услышав громкий хохот мальчика, довольного своей шуткой, начинают приходить в себя. Даже Степан на мгновение застывает в скрюченной позе, и только затем выпрямляется и бросает свирепый взгляд на Никиту.. Медленно-медленно опускаются руки, а головы поворачиваются в сторону шутника. Елену шатает. Она прижимает руку к сердцу и винтом опускается на снег.
— Мам, ну ты чего, я же пошутил! – спохватывается мальчишка.
— Дурак ты, Никита, — говорит маленькая Вера.
— Этот сорванец однажды сведёт меня в могилу, — стонет Елена. – Ему родной матери не жалко.
Над Еленой наклоняются сразу двое: Егор и Мария.
— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Егор.
Мария тем временем берёт тонкими пальцами правую руку Елены, слушает пульс.
— Пульс учащённый, но ничего страшного. Вдохните глубже, — просит она Елену. Та подчиняется. – Ещё раз, пожалуйста. Ну как, легче?
— Да, — слабым голосом отвечает Елена.
— Голова не кружится?
— Уже нет.
— Старайтесь дышать ровно.. Через минуту – две пройдёт, — уверенно говорит Мария.
— А вы что, доктор? — спрашивает Егор.
— У меня два образования, — буднично отвечает Мария, по всему, не желая развивать данную тему, и отходит в сторону.
— Голову даю на отсечение, что я её где-то видела, — шепчет на ухо мужу Валентина.
— Так спроси, наконец, — также шёпотом советует Евгений.
— Неудобно как-то.

* *
— Ну что будем делать с этим сорванцом? – крепко держа сына за руку и обращаясь сразу ко всем, спрашивает Егор. – Какие предложения? Оторвать ему голову или…?
Однако закончить фразу Егору не даёт Степан. В очередной раз провернув ключ в замке, он громко и торжествующе восклицает, отвлекая тем самым всеобщее внимание от Никиты:
— Есть! Пошло! Я же говорил, что откроем!- И с этими словами Степан широким жестом распахивает дверь: — Прошу, господа!
— Да-а-а, — качает головой Анна, — кто-кто, а ты без работы определённо не останешься. Тебя любая шайка квартирных воров с руками оторвёт.
— Профессионализм не пропьёшь, — отшучивается Степан. – Ну, что стоите, входите, господа! –Повторяю: всю ответственность я беру на себя.
С этими словами Степан делает почин и первым заходит в дом. Остальные ещё некоторое время нерешительно переминаются и переглядываются.
— Назад хода нет, — твёрдо говорит Фёдор и следом за Степаном переступает порог дома. За ним следует Анна.
— Господи, спаси нас и сохрани на одну ночь от хозяина этого дома и его верных клевретов – нашей родной милиции! – крестится Валентина и тоже проходит в дом. – Дети, за мной!
Загорается свет (это Степан нажал на выключатель), и камера оператора ведёт нас через предбанник в довольно просторную прихожую. Левая сторона прихожей представляет собой один сплошной шкаф-купе, справа, вдоль стены, пара стульев и небольшой диван. Напольные вазы по углам. Прихожая отделена от следующего помещения (а это будет, как мы вскоре убедимся, гостиная) широкой в несколько ступеней лестницей и двумя большими двустворчатыми дверными арочными створками из дорогой породы дерева с муранским стеклом.
Помещение быстро заполняется людьми и вещами. Слышны отдельные реплики:
— Ставь в этот угол.
— -А шкаф на что? Места всем хватит.
— Мам, а что делать с собакой?
— Оставь её в прихожей. Пусть сторожит.
— Обрати внимание, какие двери. Супер! Сердцем чувствую, дальше будет ещё интереснее.
— Сухари надо было брать с собой, а не холодец.
— Хорошо, только надену туфли.
— Сумки с продуктами забираем на кухню.
И т.д.
Люди вешают верхнюю одежду в шкаф, женщины меняют обувь, копаются в сумках.

* *
Степан поднимается по ступенькам, ведущим в гостиную, и нажимает на очередной выключатель. Остеклённые двери-витражи загораются всеми цветами радуги.
— Мать честная! – ахает кто-то. – Красиво-то как! Что же дальше будет?
— Ну, как, все готовы? – интересуется Степан. – Проходим вперёд?
И с этими словами он распахивает обе двери.
Сказать, что гости испытали шок, – это не сказать почти ничего. Глазам присутствующих предстала большая, не менее 50 квадратных метров, гостиная, залитая светом хрустальной люстры в центре и нескольких бра по периметру комнаты. Три окна с правой стороны и два в торце, напротив входа, задрапированы дорогими шторами. Обои, наборный паркет, длинный стол в центре комнаты, покрытый белой скатертью, пара кожаных диванов, стулья с высокими спинками вокруг стола, широкоэкранный плазменный телевизор и высокие напольные часы в правом дальнем углу, угловой барный буфет в левом дальнем углу и прочая обстановка помещения – всё свидетельствует о том, что неожиданно для себя люди попали действительно в очень богатый дом. Между двумя дверями, также из дорогой породы дерева, в стене слева разместился мраморный камин. Первая левая дверь, как мы убедимся в дальнейшем, ведёт на кухню, в туалет и подсобные помещения, вторая – на второй и третий этажи, где располагаются комнаты, спальни и т.д.
Потрясённые увиденным, присутствующие на некоторое время застывают от изумления.
— Вот это красота! – ахает Антонина, восхищённо оглядывая гостиную. – Умереть можно!
— Да, любопытно было бы узнать, кто здесь живёт? – говорит Анна.
— А ещё лучше познакомиться! – добавляет Антонина.
— Живут же люди! – восхищённо покачивает головой Валентина, и обращается к мужу: — Евгений, сколько лет ещё ждать, когда ты построишь мне такой же дворец?
— Мам, а зачем тебе дворец? – спрашивает Вера.
— Так, девочка, на чёрный день.
— Я думаю, чёрный день у нас будет, если папа от нас уйдёт.
— Папа – это святое. В таком случае, я отказываюсь от дворца.

* *
Елена и Егор.
Елена, озирая помещение:
— Егорушка, это сон или реальность?
— Я и сам размышляю.
— На всякий случай ущипни меня, чтобы я могла убедиться, что это не сон.
Егор двумя пальцами ухватывает кожную складку в боку жены.
— Понежнее, пожалуйста! – восклицает Елена. — Обрадовался! Не обязательно делать синяк, чтобы доказать, что я не сплю!
— Убедилась, по крайней мере?
— Ты убедишь!

* *
Анна и Фёдор.
— Ну, что скажешь? – спрашивает Фёдор.
— Мы в восхищении! – реагирует фразой из «Мастера и Маргариты» Анна. – Степан по-прежнему верен своему стилю.
— Да уж в инициативности и энергии ему не откажешь. Жаль, что я с ним раньше не был знаком. Ты ведь, кажется, его когда-то любила?
— Его на курсе все любили.
— И ты в том числе?
— И я, конечно.
— Почему же не вышла за него замуж?
— Так сложилось. Он полюбил другую, а я тебя.
— О чём ты теперь жалеешь.
— Опять за своё. Не надоело ревновать по старым дрожжам? Ну сколько можно?
— Я не ревную. Я хочу понять, что с нами происходит?
— Оставь, пожалуйста! Не хватало только начать выяснять отношения в канун нового года. Или ты думаешь, что мне нечего тебе сказать?
— Не сомневаюсь. И всё-таки… Почему люди начинают мучиться всякой дурью, когда у них, казалось бы, всё есть?
— Ты это про меня или про себя?
— Про нас обоих.
— По-моему, ты выражал желание вернуться домой. Ещё не поздно. Я готова.
— Зачем? Я могу уехать один, а ты остаться. Вам будет что вспомнить. Я ведь не учился с вами на одном курсе.
— Ты на что намекаешь?
— А ты хочешь сказать, что не была его любовницей?
— О Господи! Ну сколько можно! Запомни: я никогда и ничьей любовницей не была.
— Извините, запамятовал: ты же предпочитаешь слово «возлюбленная».
— Предпочитаю, в отличие от некоторых, у которых никого, кроме любовниц, не было.
— Будем считаться?
— Это ты начал. Хочешь продолжить?
— Ты права, оставим этот разговор до лучших времён.
— Если они наступят, — решительно говорит Анна и резко отворачивается в сторону.
Её демарш не остаётся незамеченным, в том числе Антониной и Степаном.

* *
Крупным планом лицо Антонины. Крупным планом лицо Степана.

* *
Никита с любопытством приоткрывает дверь, ведущую на второй этаж. Его взгляд скользит вверх по лестнице. Какое-то время Никита раздумывает и, убедившись, что можно двигаться дальше, оборачивается и зовёт Веру:
— Вер, иди сюда.
— Чего тебе? – подходит Вера.
— Давай посмотрим, что там, наверху?
— А нам разрешат? Может, дядю Степана спросим? — сомневается Вера.
— Зачем? Мы же просто посмотрим. Интересно ведь.
— Ну ладно, только посмотрим и обратно, — соглашается Вера и прикрывает за собой дверь.

* *
Крупным планом напольные часы в правом дальнем углу. И почти сразу по гостиной разносится бой курантов. Это часы отбивают восемь часов вечера.

* *
— Ого! А время бежит, – замечает Валентина и поворачивается к Степану. – Что будем делать, командор?
— Будем готовиться к встрече нового года.
— Ну, Степка, — с каким-то восхищением качает головой Валентина, — ты как был безбашенным сорвиголовой, так им и остался. Тебе бы не фирмой, а страной управлять.
— Только размером поменьше, – смеётся Степан.
— Смотрите, какой самонадеянный! А ведь смог бы, ей-богу, смог! Ладно, давай спускаться на землю. Ты случайно не знаешь, где здесь кухня?
— Там, — уверенно указывает Степан на первую боковую дверь.
Валентина открывает дверь и заглядывает вовнутрь.
— Верно, — изумлённо подтверждает она. – А как ты догадался?
— Интуиция, — пожимает плечами Степан.
— Ясно. Девочки, — обращается Валентина сразу ко всем дамам, — кто со мной на кухню?
— Я, — говорит Елена.
— А меня возьмёте? – спрашивает Анна.
— Разумеется. Заодно и познакомимся поближе, – отвечает Валентина. — Вы ведь со Степаном на одном курсе учились? Он и институте такой же шебутной был?
— Хуже, — смеётся Анна. – Такие номера откалывал. Особенно, во время сессии. Преподаватели не знали, как от него отделаться. Душу выматывал за четвёрку. Помню, сдавали мы как-то высшую математику…
Но самой истории мы так и не услышим, ибо камера переключает наше внимание на Марию и Антонину.
— Ну, а мы что, пойдём? – вопросительно смотрит Мария на подругу.
— Не знаю, — неуверенно пожимает плечами Антонина. – Я ведь ничего не готовила.
— Просто поможем.
— Там и без нас народу достаточно.
— Кстати, а у кого шампанское? – громко спрашивает Евгений.
— Забыл! — хватается за голову Степан. – Я же коробку с вином в машине оставил. Придётся идти. – Степан вопросительно смотрит на Антонину, но обращается как бы ко всем: — Есть желающие составить мне компанию?
— Стёпушка, можно не я? — поймав его взгляд, просит Антонина. — Меня немного знобит. Не обидишься?
— О чём разговор! — улыбается Степан, и не поймёшь, искренно он это говорит или играет.
—
А моя кандидатура не подойдёт? – робко спрашивает Мария.
— Явите божескую милость.
— Любители вкусной и вредной пищи, за мной! – командует Валентина.

* *
Левый дальний угол гостиной. С правой стороны от бара, ближе к окну, присев на край стула, Евгений бренчит от нечего делать на гитаре. Подходит Егор, некоторое время прислушивается к игре, затем, как бы между прочим, открывает дверцу бара и невольно крякает при виде батареи бутылок со спиртным – от коньяка до виски и вина. Там же обнаруживаются и несколько рюмок.
— Ничего себе! А кто-то искал шампанское, — и Егор вопросительно смотрит на Евгения: — Махнём по маленькой? Сепаратную.
— Неудобно как-то, — колеблется тот. – В чужом доме?
— Да ладно! Тут его хоть залейся. Не убудет. Мы ж по чуть-чуть. – И, решив, что молчание – знак согласия, достаёт бутылку коньяка: – Французский. Не хухры-мухры. Восемь лет. Ну что, по одной?
— Только по одной, — предупреждает Евгений.
— Замётано! – заверяет Егор и наполняет рюмки. – Я и сам больше ни-ни. За слабый пол, за нас, мужиков!
Чокаются. Выпивают. Евгений снова берёт в руки гитару.
— И правда, спой что-нибудь из наших походных, — обращается Егор к Евгению, присаживаясь рядом. – Давно мы не пели вместе.
Евгения не надо упрашивать. Он немного подкручивает колки, прислушиваясь к звучанию струн, и негромко запевает. Песня хорошо знакома Егору, и он, не обладая таким же голосом, как Евгений, негромко подпевает ему.
(Исполняется лирическая песня.)

* *
Никита и Вера исследуют верхний этаж. Заглядывают в одну комнату, во вторую. Ничего интересного.
— Пойдём вниз? – спрашивает Вера. – Пора уже. Мать будет беспокоиться.
— Подожди, — говорит Никита. — Интересно ведь.
— Ничего интересного, — пожимает плечами девочка. – Дом как дом.
— Ты чего? Мы же не всё посмотрели.
Никита – лидер, и девочка невольно подчиняется его желаниям. Так они доходят до конца коридора и останавливаются перед ещё одной небольшой лестницей в три ступеньки.
— А это что? – сам себя спрашивает Никита.
— Чердак, наверное, — предполагает Вера.
— Вот классно! – любопытство одолевает Никиту. – Давай посмотрим!
— А когда пойдём вниз?
— Только посмотрим и сразу пойдём назад, — предлагает Никита.
— Ну давай, — без особой охоты соглашается Вера.

* *
Мария и Степан шагают по тропинке к поляне.
— А вы всегда такой рисковый? – спрашивает Мария.
— Нет, не всегда, — отвечает Степан. – Только, если случай представится. – И в свою очередь задаёт вопрос: — Не жалеете, что поехали с нами?
— Сейчас нет.
— А когда жалели?
— Немного раньше.
— Вы москвичка?
— Нет, мы с семьёй жили в Казахстане, а когда всё это началось, ну, перестройка и так далее, перебрались в Россию.
— Понятно. Между прочим, вы отлично поёте.
— Спасибо.
— У вас, случайно, не музыкальное образование?
— У меня два образования: одно театральное, а другое медицинское.
— Как интересно! И кем же вы работаете?
— Первые годы работала врачом-педиатром, а в последнее время служу в одном театре. Ну и иногда снимаюсь в сериалах, когда приглашают. Но главным образом, в эпизодах.
— Вот оно что? – догадывается Степан и смеётся. – То-то Валентина всё пыталась вспомнить, где видела вас.
— Скорее всего, в каком-нибудь сериале, — ответно смеётся Мария. – Но я не люблю распространяться на эту тему. Ну снимаюсь вторым или третьим планом, кому это интересно? Таких актёров, как я, девяносто процентов. Особенно среди женщин. Ролей нет. Папарацци за нами не охотятся. Олигархи тоже не обращают внимания.

* *
Кухня. Женщины раскладывают на кухонном столе припасы.
— Бутерброды с красной икрой сейчас будем делать? – спрашивает Елена.
— Можно и сейчас, — говорит Валентина. – Только накроем плёнкой, чтоб не заветрились.
— А я приготовлю салат из огурцов с помидорами, — предлагает Анна. – Не знаете, где у них ножи?
— Поройтесь по ящикам, — советует Елена, — где-нибудь да найдёте.
И правда, довольно быстро Анна находит ножи и приступает к работе. Некоторое время женщины молчат.
— У вас проблемы? – как бы между прочим, не поворачивая головы и продолжая заниматься своим делом, спрашивает Валентина Анну.
— Так, немного, — тоже, как бы между прочим, спокойно отвечает Анна.
— Вы не расстраивайтесь, обойдётся, — говорит Валентина. – вон мой, хороший мужик, правда хороший, а ни одной смазливой рожицы не пропустит. Обязательно облизнётся.
— И всё? – спрашивает Анна.
— Пусть только попробует себе позволить большее, я ему устрою Варфоломеевскую ночь, — шутя грозит Валентина.
— А я вам так скажу: чем толще мужик, тем меньше он заглядывается на других женщин, — философски замечает Елена.
— Это ты про своего? – говорит Валентина.
— И про моего тоже.
— А моего сколько ни корми, как был в молодости фанерой, так ей и остался.

* *
И снова Никита и Вера. Они уже на чердаке. В свете луны, стараясь не споткнуться и не упасть, дети пробираются по доскам и чердачному мусору к большому окну во фронтоне. Останавливаются у окна и смотрят на освещённые луной поляну и лес.
— Красиво! – говорит Вера.
— Супер, — соглашается Никита. Его взгляд падает на верёвочную бухту, лежащую сбоку от окна. Некоторое время мальчик внимательно разглядывает бухту, потом проверяет, можно ли открыть окно. Одна из рам поддаётся. Видимо, ему в голову приходит очередная идея, и он оборачивается к девочке: — Вер, сбегай вниз, принеси мне пальто и шапку.
— Зачем?
— Я тебе потом расскажу. Смешно будет!
— А чего сам не сходишь?
— Меня мать потом не пустит. Сбегай, будь другом.
— Ну, хорошо, — соглашается Вера и идёт в выходу.
— Только не задерживайся, пожалуйста!

* *
Одна из комнат на втором этаже коттеджа. В свете луны у окна задумчиво стоит Антонина. Лёгкий скрип двери. Входит Фёдор. Женщина поворачивается на звук шагов.
— Не ожидала? – спрашивает Фёдор
— Напротив. Не сомневалась, что ты придёшь.
— Вот как? Откуда такая уверенность? Интуиция?
— Скорее знание мужской психологии. Когда мужчина ссорится с одной женщиной, он спешит найти утешение и понимание у другой.
— Ты заметила?
— Не только я. По-моему, это заметили все.
— С тобой было легче.
— С любовницами всегда легче. Пришёл – ушёл. Каждый при своих.
— Ты права.
Фёдор подходит совсем близко к Антонине, пробует обнять её за плечи.
— Может, не стоит? — неуверенно отстраняется Антонина. – Прошлое хотя бы тем хорошо, что его не вернёшь.
— Иногда оно возвращается. Если захотеть.
— Вот именно, если захотеть.

* *
Вера торопливо вбегает в прихожую, раздвигает дверцы шкафа-купе, находит пальто и шапку Никиты и через гостиную спешит обратно.
— Ты куда? – останавливает её Егор, заметив пальто Никиты.
— Туда, — указывает Вера на дверь, ведущую на второй этаж.
— Никита там?
— Да.
— А пальто зачем?
Вера смущена и не сразу находит, что сказать. Наконец ей приходит в голову спасительная ложь:
— На всякий случай. Там холодно.
— Смотрите, не хулиганьте, – для порядка наставляет Егор.
— Нет, что вы! — успокаивает его девочка.
— Верочка у нас хорошая, — умильно говорит Евгений. – Она у нас хулиганить не будет.
Последние слова звучат, как пропуск, и девочка быстро прошмыгивает в дверь. Вот и чердак. Никита, всё также в свете луны, заканчивает мастерить нечто вроде скользящей петли.
— На, держи, — передаёт она Никите пальто. – Ты чего придумал?
Сейчас увидишь, — таинственно отвечает Никита, натягивая веревку и проверяя с помощью ступни скольжение петли. Смеху бу-удет!

* *
Степан и Мария шагают по лесу в сторону дома. Мария помогает Степану нести коробку с вином для праздничного стола.
— Не устали? – спрашивает Степан.
— Ничуть, — отвечает Мария. – Неужели нам всё это предстоит выпить?
— Это как пойдёт.
— А как пойдёт? Я, например, почти не пью.
— Это огорчает.
— Почему?
— Потому что женщина, которая совсем не пьёт, лишает мужчину всяких шансов.
— Уж, не на себя ли вы намекаете?
— Упаси бог! Это я так, «философствую». Извините, если сморозил глупость.
— Я думаю, что мужчина, который хочет найти путь к сердцу женщины, сумеет это сделать и без вина.
Степан тяжело вздыхает, как будто последняя мысль тяжким бременем легла на его душу.
— Вы не согласны? – спрашивает Мария.
— Напротив, — поспешно говорит Степан, словно желая сгладить неприятное впечатление от своих слов. – В теории вы правы, а на практике…
— Я понимаю, у вас богатый опыт.
— Осторожней, здесь скользко, — то ли действительно нащупав ногою скользкое место, то ли желая перевести разговор на другую тему, предупреждает Степан.

* *
Кухня. Женщины продолжают готовить праздничный стол. Б’ольшая часть стола уже занята салатницами с салатами, тарелками с домашними пирожками, бутербродами с красной икрой, рыбой, мясными деликатесами и так далее. Часть блюд аккуратно упакована в пищевую плёнку.
— По-моему, кое-что можно уже ставить на стол, — говорит Елена.
— Я могу отнести, — предлагает Анна.
— Почему вы? – возражает Валентина, — А мужчины на что? Нечего им бить баклуши. Кстати, — спохватывается она, — а куда это запропастился мой муженёк? Что-то давно я его не видела. Надо взглянуть.
И кое-как стянув через голову фартук, Валентина поспешно покидает кухню.

* *
Гостиная. Войдя, Валентина, мгновенно оценивает обстановку и решительным шагом направляется к Евгению и Егору, которые, кажется, уже слегка успели проводить старый год. Судя по их позам и блестящим глазам, мужчины явно перевыполнили план. Евгений, широко улыбаясь, тянется к жене:
— Валечка! А мы тут обсуждаем планы будущих путешествий.
— Вот именно, — поддакивает Егор.
— Оно и видно, – усмехается Валентина, — топливом вы уже запаслись.
—
— Каким топливом? Мы по грамулечке, – слегка пошатываясь, пытается смазать впечатление Евгений, в одной руке держа бутылку, а в другой рюмку. – Классный коньяк. (Пробует прочесть надпись на этикетке.) «Коурво…, коурво…коурвоизиер».
— «Курвуазье», — поправляет Валентина. — Французский учить надо. Ты меня разочаровываешь, Евгений.
— Я? – пьяновато удивляется муж. – Это каким же образом?
— Я думала, ты тут любезничаешь с какой-нибудь симпатичной дамой, а ты вместо этого бражничаешь с Егором. Стареешь, отец. Не пора ли на пенсию?
— Не губите, матушка-государыня! — ёрничает Евгений, падая в ноги. – Мы больше не будем. Не будем, Егор?
— Не будем, — решительно подтверждает тот.
— Вот и отлично. А теперь, мальчики, хватит дурачиться и марш на кухню! Вы нам нужны как мужчины.
— Идём, идём, — поднимаются оба.
— Гитару-то оставь, — забирает у мужа инструмент Валентина и пристраивает его в угол. – Обойдёмся без салата из гитары. Нам и так еды хватает.

* *
Антонина и Фёдор. Фёдор стоит спиной к окну и целует руку женщины, постепенно переходя от пальцев к ладони и выше, выше.
— Посмотри, какая луна! – глядя в окно, говорит Антонина не столько для того, чтобы вместе полюбоваться красотой зимнего лунного пейзажа, сколько для того, чтобы умерить накал страстей у мужчины. Но Фёдору не до красот природы, им всё сильнее овладевают другие чувства. Антонина предпринимает ещё одно усилие ослабить напор.
— Тебе не кажется, что нас могут хватиться? – говорит она.
Но Фёдор словно оглох. Он крепко сжимает двумя руками плечи женщины и пристально смотрит ей в глаза:
— Вспомни, как было нам с тобой хорошо.
— Было, Федя, было.
— Очень хорошо было?
— Очень хорошо!
Фёдор пытается прижать к себе Антонину. Антонина, слабеет, но ещё продолжает сопротивляться:
— Ну, пожалуйста, не надо. Я не имею право. А если узнает Степан?
— Не узнает. Ему сейчас не до нас.
— Ты его плохо знаешь.
— Зато я хорошо знаю тебя.
— Нас могут застать.
— Не застанут.
Фёдор наконец крепко прижимает к себе Антонину и осыпает её лицо поцелуями. Антонина почти не в силах сопротивляться. Крупным планом её широко раскрытые глаза, растерянное лицо в свете луны. И вдруг это лицо искажается гримасой ужаса и женщина громко и пронзительно кричит от страха. Фёдор резко отпускает её.
— Что?
— Там, там… — еле шевеля языком, произносит Антонина, тыча пальцем в окно.
Фёдор разворачивается на сто восемьдесят градусов и тоже немеет. На уровне окна, словно маятник, в свете луны раскачивается на верёвке повешенный. Несколько мгновений оба, потеряв дар речи, смотрят на жуткую картину. Сам человек повесился, или кто-то ему помог? Первой срывается Антонина и с пронзительным криком выскакивает из комнаты.

* *
Антонина скатывается по лестнице и влетает в гостиную, нарушая благостную картину сервировки стола. Анна и Елена с двух сторон расставляют столовые приборы, тарелки, бокалы. Валентина вкатывает сервировочный столик с частью блюд. За ней, держа в руках по большому подносу, следуют Егор и Евгений. При виде Антонины с обезумевшими глазами женщины замирают.
— Там…Там…- не в силах выговорить Антонина.
— Что случилось? – первой берёт себя в руки Валентина.
— Там…человек повесился, — выдыхает Антонина.
Общий шок у присутствующих.
— Где? Кто повесился? – спрашивает Анна.
— Н-не знаю. Он там висит, за окном, на верёвке, — тычет пальцем куда-то вверх и в сторону участка Антонина.
— Господи, нам только повешенных не хватает, — крестится Валентина. – Девочки, бегом во двор!
Мужчины мгновенно трезвеют.
— Вот тебе и новый год на костях, — выдыхает Егор.
— Чего стоите? – кричит на них Валентина. – Мужики вы или кто?
— А чего делать? – глупо спрашивает Евгений.
— Одевайтесь и на улицу, там разберёмся.
— Ну вот, теперь нам пришьют ещё и убийство человека, — обречённо говорит Елена.

* *
Прихожая. Люди, нервничая и торопясь, суют ноги в обувь, кое-как напяливают верхнюю одежду и выскакивают во двор.

* *
Их глазам предстаёт душераздирающая картина. В свете луны на уровне третьего этажа, как раз напротив окна комнаты, в которой совсем недавно Фёдор обнимал Антонину, под фронтоном болтается на верёвке человек.
— Свят, свят, свят! — осеняет себя крестным знамение Валентина. – Господи, прости нас грешных!
— Кто это? – спрашивает Анна.
— А бог его знает, — отвечает Евгений. – Какой-нибудь бомж.
— А если кто-нибудь из наших? – высказывает предположение Елена.
— Ты в своём уме? – набрасывается на неё Валентина. – Определённо залетный.
— — Может, снять его? – предлагает Анна.
— Ни в коем случае не снимайте до приезда милиции, — вмешивается Егор.
— А если он ещё дышит?– высказывает предположение Евгений.
— Этот уже давно не дышит, — со знанием дела заявляет Егор.
— Чуяло моё сердце, это дело добром не кончится, — сокрушённо качает головой Валентина. – Вначале залезли в чужой дом – уже статья, — а теперь ещё и покойник.
— А мы-то здесь причём? – возражает Егор.
— Да? – не успокаивается Валентина. – Это ты так думаешь, что ни при чём. А им главное найти крайнего. Вот повесят на тебя это дело, тогда и будешь оправдываться.
— Почему на меня? – недоумевает Егор.
Тем временем к собравшимся присоединяются Фёдор и Вера. Девочка подбегает к матери и дёргает её за руку.
— Мам, а мам?
Но матери не до разговора с дочерью.
— Отстань, — говорит она, — не до тебя сейчас. Потом.
Фёдор внимательно вглядывается в повешенного и раздумчиво говорит:
— Что-то знакомое. Подождите, подождите… А не Никита ли это?
— Точно, он, — тоже вглядевшись, подтверждает Евгений. – Посмотрите, это же его куртка. Ну да, его.
— Мальчик повесился! – трагическим шёпотом произносит Валентина.
Елена, словно не веря себе самой, пристально всматривается в висящую фигуру, смотрит секунду-другую и вдруг с истошным криком «Никитушка-а-а!» — словно подкошенная, валится на землю. Будто окаменев, стоит, ничего не понимая, Егор.

* *
Мария и Степан приближаются к дому. Истошный крик Елены достигает и их ушей.
— Вы слышите? – прислушиваясь, останавливается Мария. – По-моему кто-то кричал.
— По-моему, тоже, — говорит Степан. – Надо поторпиться.
— Что-то случилось? – тревожно спрашивает Мария.
— Пока не знаю. Во всяком случае, поспешим.
Мария и Степан ускоряют шаг.

* *
И снов лужайка перед домом. Елена продолжает лежать на земле, около неё на коленях стоит Егор, пытается перевернуть супругу на спину. Ему помогает Евгений. Фёдор тем временем достаёт мобильный телефон, говорит:
— Я вызываю милицию.
— Мам. – снова дёргает Вера за руку Валентину.
— Ну что тебе? — словно в прострация, устало говорит мать.
— Мам, да не повесился он.
— Как не повесился? – изумляется Валентина.
— Так, не повесился. Это он пошутил.
— То есть, как пошутил? Он же висит.
— Да не висит он, мам. То есть висит, но не за шею, а на ноге. Просто одну ногу он вставил в петлю, а веревку пропустил под куртку. Вот и болтается, как будто повесился. А на самом деле у него петля на ноге.
Только теперь до Валентины начал доходить смысл произошедшего.
— Что же ты раньше молчала?
— Я не молчала. Только ты не хотела слушать.
К словам девочки начинают прислушиваться присутствующие. Даже Елена недоверчиво приоткрывает один глаз, а Егор запрокидывает голову наверх и пристально вглядывается в болтающуюся на верёвке фигуру сына. Фёдор перестаёт набирать номер милиции. Подходят Мария и Степан.
— Что-то случилось? – спрашивает Степан.
— Да вот, один шутник тут решил повеситься, — отвечает Фёдор, указывая на Никиту.
— И как, успешно? – быстро оценив обстановку, спрашивает Степан.
— Вполне. Мама в обмороке, папа в трансе.
— Никита, хватит валять дурака! – тем временем громко кричит Вера. – Я всё рассказала.
По-видимому, слова Веры послужили для Никиты сигналом к прекращению розыгрыша. Он распахивает куртку и начинает махать рукой:
— Приве-ет!
Он очень доволен собой. Привставшая было Елена, от этих слов снова бесчувственно валится на землю.
— Будет тебе привет, — грозит ему кулаком Егор.
Валентина и Антонина помогают Елене, которая с трудом приходит в себя после пережитого потрясения, подняться на ноги. Осторожно ведут её в дом. Следом за ними в дом тянутся и остальные.

* *
Степан смотрит на болтающегося под крышей Никиту, как на пустой обрывок веревки, громко говорит:
— Пора и нам. Пошутили и хватит.
И, подхватив с Марией ящик с шампанским, направляется к дому.
— А как же я? – жалобно подаёт голос Никита.
Степан выразительно смотрит на мальчика, словно впервые видит его, и так же спокойно говорит:
— Понятия не имею. Как повесился, так и возвращайся. Верно, Егор?
— Само собой, — соглашается Егор.
Вера испуганно смотрит на Никиту, но не осмеливается возразить взрослым.
— Ну что стоите? – подталкивает Степан Егора и Веру, — пошли, пошли в дом.
Вера бросает прощальный взгляд на Никиту. У того расширенные от страха глаза. Он издаёт тонкий жалостливый писк, но его уже никто не слышит.

* *
Вера и Егор на чердаке. Спотыкаясь о валяющиеся на полу предметы, Егор пробирается к окну, за которым болтается Никита, высовывает голову на улицу:
— Как дела? – почти заговорщическим голосом спрашивает он сына.
— Х-холодно, — жалуется Никита, Видно, что у него уже зуб на зуб не попадает.
— Холодно ему. Мать жалко, а то бы ни за что бы не полез тебя выручать. Ладно, давай руку, — и Егор глубоко перегибается в окно, стараясь дотянуться до руки сына.
Не без труда отец втаскивает сына на чердак. Никита, обессиленный и продрогший, плюхается на пол. Отец, как может, начинает массировать парня, а Вера тем временем освобождает его от злополучной верёвки, сочувственно приговаривая:
— Сейчас, сейчас согреешься, Никитушка, чуть-чуть потерпи.

* *
Одна из комнат на втором этаже коттеджа. На кровати распласталась Елена. Около неё Степан и Мария. Степан стоит. Мария сидит возле кровати, слушает пульс.
— Как там Никитушка? – слабым голосом спрашивает женщина. – Замёрзнёт мальчик.
— Вот оно — сердце матери, — качает головой Степан. — Он её чуть на тот свет не отправил, а она — «Как там её Никитушка?» Успокойся, жив-здоров твой сыночек. Уже вынули из верёвки.
— Кажется, опасность миновала, — говорит Мария, отпуская руку Елены. – Вам требуется сейчас небольшой отдых. Через час-полтора организм полностью придёт в норму.
— Я думаю, — говорит Степан, – нам всем неплохо было бы часок-другой отдохнуть перед встречей нового года. Ну что, спускаемся вниз?
— Идёмте, — говорит Мария, вставая.

* *
Гостиная. Входят Степан, Егор и Мария. Взоры присутствующих устремляются на них.
— Ну как? – спрашивает Валентина.
— Всё нормально, — отвечает Мария. – Небольшое нервное потрясение. Немного отлежится и успокоится . Если, конечно, этот герой не придумает очередную выходку.
Мария пристально смотрит на Никиту, который с понурым видом сидит на стуле.
— Не придумает, — говорит отец. – Я его больше ни на шаг не отпущу от себя. Будешь ходить за мной, – обращается от к сыну, — как козёл на верёвочке. Понял?
— Угм, — кивает тот головой.
— И никаких фокусов.
— Угм.
— Вот тебе и «угм», балбес.
В наступившей тишине часы гулко и мерно бьют 21.00. Степан механически сверяет время на своих наручных часах.
— А теперь, — говорит Степан, — вношу предложение: разойтись по комнатам и немного соснуть перед бессонной ночью. Тем более после такой нервотрёпки. В этом дворце наверняка найдётся несколько спален. Программа такая: сейчас ровно двадцать один час. Полтора часа отдыхаем, а ровно в десять тридцать встречаемся за столом для проводов старого года. Нет возражений? – И заключает при общем молчаливом согласии: — Тогда разбежались?
Степан первым поднимается, подавая пример, подходит к Антонине.
— Встали? – говорит он, подавая ей руку.
— Встали, — слегка вымучивая улыбку, отвечает Антонина.
Фёдор молча смотрит им вслед.
— Надеюсь, больше ничего экстраординарного до нового года не случится, — скептически замечает Валентина.
— Да уж куда больше, — откликается Фёдор, беря под руку Анну. – Пойдём и мы отдохнём.
Егор крепко держит за руку сына.
Друг за другом люди проходят в дверь, ведущую на верхние этажи.
Мария остаётся одна. Некоторое время она стоит, глядя в окно. Её лицо трогает подобие улыбки. Так улыбаются люди, оставшиеся в одиночестве, от осознания собственной бесприютности. Постояв, она подходит к тому углу, где притулилась гитара, присаживается на стул, берёт инструмент в руки и начинает тихо перебирать струны.

* *
Одна из спален дома. Степан и Антонина. По центру спальни, изголовьем к стене, стоит двуспальная кровать, напротив неё, у стены, платяной шкаф, у окна – мягкое кресло с велюровой обивкой. Антонина обнимает Степана, говорит:
— Ты меня любишь?
— Конечно люблю, — отвечает Степан, однако в его голосе нет той искренности, которая отличает настоящее чувство.
— Очень?
— Очень.
— Поцелуй меня, — просит женщина.
Степан мягко целует.
— Не так. Поцелуй крепче.
— Приляг, — говорит Степан, не реагируя на последние слова Антонины, – отдохни. Нам ещё целую ночь не спать.
Женщина садится на край кровати, сбрасывает туфли и, не раздеваясь, ложится поверх покрывала, приглашает:
— Иди ко мне.
— Сейчас, — говорит Степан, глядя в окно.
— О чём ты думаешь? О нас?
— И о нас тоже.
Антонина, клонясь ко сну, зевает, спрашивает:
— Как ты думаешь, кому принадлежит этот дворец?
— Какая разница?
— Всё-таки интересно. Я олигархов видела только по телевизору.
— Ну, до олигарха ему далеко, — небрежно бросает Степан.
— Стёпушка, а у нас когда-нибудь будет такой дворец?
— Такой дворец денег стоит.
— А ты их заработаешь? – спрашивает Антонина и снова зевает.
-Постарайся уснуть, — говорит Степан, заметив зевок.
Антонина закрывает глаза, погружаясь в сон. Степан опускается в задумчивости в кресло.

* *
Вторая спальня. Горит свет. Анна и Фёдор в одежде лежат на кровати.
— Ты хочешь, что бы мы расстались? – спрашивает Фёдор.
— Ты лучше спроси, чего я не хочу.
— И чего ты не хочешь?
— Я не хочу дальше жить так, как мы с тобой живём. Да, ты преуспел, у тебя куча денег. Ты даже более порядочный человек, чем многие другие, не прячешь от меня свои капиталы. Но разве это всё? Вспомни, за какого человека я выходила замуж?
— За обыкновенного студента из провинции.
— Не совсем. Я выходила замуж за сердечного, доброго, общительного парня. У него не было денег, но он умел красиво ухаживать, умел своей весёлостью превратить пасмурную погоду в солнечный день. Вот за какого человека я выходила замуж. И вот почему я предпочла этого человека, то есть тебя, Степану. Он был всем хорош, но ты был лучше. Теперь ты понимаешь, в чём разница между вами?
— В чём?
— Всё-то ты понимаешь, но я скажу: Степан по большому счёту не изменился, а ты стал совсем другим человеком. Время тебя изменило, или деньги – не знаю. Но такого, каким ты стал, я любить не могу.
— А знаешь, в то время я тебя тоже безумно любил. Если бы тогда Степан встал на моём пути, я бы его убил.
— Будем считать, что ему повезло. Да и нам тоже. Страшно подумать: где бы мы встречали в этом году новый год?
— Всё шутим. А если серьёзно?
— Что серьёзно?
Фёдор тяжело замолчал и задумался. И лишь по прошествии некоторого времени снова заговорил.
— Что серьёзно? Знаешь, я грешный человек. И я тебе изменял.
— Знаю.
— Не сомневаюсь. И тем не менее, я тебя люблю.
— Любовь – это дорога с двусторонним движением.
— Как ты полагаешь, у нас есть с тобой шанс начать с чистого листа?
Каждое слово даётся Фёдору с трудом, и от этого ему становится душно и непривычно пакостно на душе. Его состояние передаётся Анне, и она невольно проникается к нему сочувствием:
— По крайней мере, попробовать можно.
— Ты согласна?
— Если ты готов…
— Если ты поможешь.
— Каким образом?
— Ты же умная женщина. Посоветуй хотя бы, с чего начать?
— Хорошо, я тебе дам совет. Для начала – притормози. Есть такие любители острых ощущений, для которых нет ничего важнее скорости. А острые ощущения слишком дорого ст’оят. Притормози. И вернись, хотя бы отчасти, в свою молодость. По крайней мере, попробуй.
— Ты права, — соглашается Фёдор. – Попробую притормозить.
— Ну что, соснём хоть немного?
— Если получится.
Фёдор подсовывает руку под шею жены. Анна прижимается ближе к Фёдору. Так они молча лежат некоторое время, согревая друг друга и пытаясь заснуть. Их блаженное состояние прерывает случайно заглянувшая в поисках свободной комнаты Валентина. Заметив лежащую парочку, она тостанавливается в дверях.
— Пардон! – извиняется Валентина и прикрывает дверь с другой стороны.
Анна и Фёдор смотрят на дверь так, словно ждут, что кто-то может снова войти.
— Свет будем гасить? – наконец спрашивает Анна.
— Как хочешь, — отвечает Фёдор. – Ты знаешь, я могу спать при любом освещении.

* *
Большая комната, размером лишь вполовину меньше гостиной и похожая больше на просторный кабинет, используемый также для сна. Вдоль стен пара диван-кроватей, у одной стены необычно широкий книжный шкаф. В шкафу сверху донизу книги сплошь в золотых переплётах. В комнате семья Хвалынских, за исключением Валентины, и семья Кожевниковых. Егор крепко держит за руку сына. Входит Валентина.
— Всё, ребята, — говорит она, — других свободных помещений я не нашла.
— Ничего страшного, как-нибудь разместимся, — отмахивается Елена. – Чай, не впервой. Значит так, мы с Егором ложимся сюда.
— Братцы, ещё одно место, — разворачивая от окна к центру комнаты кресло-кровать, говорит Евгений.
— Мам, — вмешивается Вера, — я могу и на ковре полежать.
— Только этого не хватало! — решительно возражает Валентина. — Надо придумать, чтобы всем места хватило.
Тем временем Евгений с сыном подходят к книжному шкафу.
— Шикарные переплёты! — восхищённо говорит Егор, пробуя одной рукой пройтись по обложкам книг, а другой крепко держа сына руку.
Пока Егор пробует дотянуться до книг, Никита свободной рукой из любопытства нажимает на стене какую-то кнопку. В тот же момент книжный шкаф, который оказывается на поверку откидной кроватью, валится на Егора и прижимает его к полу. При этом Егор отпускает руку сына и тот успевает отскочить в сторону. Единственной свободной частью тела, не придавленной кроватью, оказывается его голова.
Некоторое время взрослые и дети в шоке смотрят искажённое гримасой страдания лицо Егора, даже не пытаясь ему помочь. Особенно выразительно лицо у Никиты, который даже не понял, что это по его вине отец оказался зажатым между полом и кроватью.
— Что застыли? – наконец первым подаёт голос из-под кровати Егор. – Помогите же выбраться.
— Действительно, что мы стоим, — первой приходит в себя Валентина, бросаясь к кровати и пытаясь её самостоятельно поднять. – Ну-ка, раз-два!
Суетясь и мешая друг другу, Евгений и Елена спешат на помощь Валентине и не без труда вызволяют мужчину из-под кровати. Егор поднимается, морщась от боли и потирая бока и грудь. Вид у него помятый и жалкий.
— Ну, как? – с состраданием на лице спрашивает Елена. – Ничего не болит?
Егор поводит плечами, как бы освобождаясь от груза и проверяя целостность отдельных частей тела, трёт затылок.
— Чёрт, и как меня угораздило?
— Это опять он! – набрасывается мать на сына:
— А причём тут я? – оправдывается Никита. – Откуда я знал, что это кровать?
— А зачем на кнопку нажимал? — в общем-то понимая несправедливость обвинений, не отступает Елена.
— Так интересно же!
— Ему всё интересно! – всплескивает руками Елена. – И ракету среди бела дня пускать интересно, и вешаться ему интересно, и доводить людей до кондрашки! Повесился бы один раз по-настоящему. Тьфу, прости меня господи!
— Ты что мелешь? – вступается за мальчика Валентина. – Уж тут-то он не виноват.
— Виноват – не виноват! Нет, ну почему всё самое несуразное случается именно с его участием?- не унимается Елена. — Почему с Верочкой ничего такого не происходит.
— Ну успокойся, успокойся, а то мы так и не соснём,- утихомиривает её Валентина. – Зато появилась ещё одна кровать. Я же говорила, что всем места хватит.

* *
Гостиная. Около винного бара сидит Мария с гитарой в руках, что-то наигрывает и напевает. Тихо открывается дверь, ведущая на верхние этажи, появляется Степан, подходит к Марии.
— Можно присесть? – кивает он на соседний стул.
— Конечно.
Степан присаживается. Смотрит на руки Марии, держащие гитару.
— Не спится? – интересуется Мария.
— Да, что-то сон не идёт. А вы почему не пошли спать?
Мария молча разводит руками, как бы желая сказать, что, мол, не с кем, но ничего не говорит. Впрочем, Степан понимает её без слов. А поняв друг друга, оба смеются.
— Вы какие песни любите? – спрашивает Степан.
— Романсы, — говорит Мария. – А ещё Окуджаву, Визбора, немного Высоцкого.
— Даже? Спойте что-нибудь?
— А что?
— Всё равно.
— Народ не разбудим? – почти шёпотом произносит Мария.
— Не разбудим, мы тихо, — в унисон понижая голос, говорит Степан.
— Хорошо, попробуем.
Мария трогает струны и тихо начинает петь. Степан внимательно слушает.

(Звучит романс.)

Мария заканчивает петь.
— Хорошо, — вздыхает Степан. – Душевно. Может, ещё споёте?
— Слышите? — вдруг спрашивает Мария, прислушиваясь к шуму за окном.
— Нет, а что?
— Ну как же, по-моему самолёт летит.
— Ну и пусть себе летит.
— Нет, это не самолёт, это вертолёт, — определяет Мария. – Летит в нашу сторону.
— Ну у вас и слух! — восхищён Степан.
Тем временем шум от летящего вертолёта продолжает нарастать, пока не становится настолько сильным, что дом начинает вначале тихо, а потом довольно сильно вибрировать. Мария пробует что-то сказать, но её почти не слышно. Мария показывает пальцем на улицу. Оба поспешно встают и подходят к окну. Сквозь стекло им предстаёт следующая картина. Прямо над участком, шумно вращая лопастями, зависает двухместный частный вертолёт со сферическим остеклением типа американского “Робинсон R44”. Кабина вертолёта, как выяснится в дальнейшем, цвета красный металлик. Повисев несколько секунд над землёй, машина садится прямо на участок. И почти сразу наступает звенящая тишина.
— Вы не знаете, что всё это значит? – спрашивает Мария.
— Понятия не имею, — качает головой Степан. – Пойдёмте, попробуем выяснить.
— Вы не боитесь? Вдруг это бандиты? Или милиция?
— А может, сразу то и другое, — смеётся Степан.
-Напрасно иронизируете, — строго говорит Мария. – Всё может быть.
— Ничего, разберёмся, — поднимается Степан и направляется к дверям.
— Тогда я с вами, — мужественно говорит Мария.

* *
Если кто-то и спал на этот момент времени, то шум мотора и приземление вертолёта подняли на ноги всех до последнего.

* *
Евгений, Егор, Валентина, Елена и дети толпятся у окна.
— Пап, — спрашивает Вера, — это вертолёт потерпел аварию?
— Это не вертолёт, это, кажется, мы потерпели аварию, — трагическим голосом вещает Елена. – Я знала, я предчувствовала, что так оно и произойдёт. Надо было в Москву уезжать, а не вламываться в чужой дом. Доигрались, господа взломщики. Теперь готовьте ручки для наручников.
— Да подожди ты, не хорони раньше времени, — морщится её Егор.
— А у тебя ещё остались иллюзии? Не догадываешься, откуда гости?
-Не торопись, Лена, — пробует успокоить её и всех остальных Евгений. — Надо пойти разузнать в чём дело.
— Вот ты и иди, — говорит Елена. — Только не забудь одеться потеплее, а то увезут в чём мать родила.
— Почему он? – немедленно вступается за мужа Валентина. – Пусть кто-нибудь другой пойдёт.
— Мам, — не отстаёт Вера, — а нас арестуют?
— А ты как думала, деточка? Обязательно арестуют. И в камеру посадят. Со всеми почестями, с бомжами, крысами.
— Во, классно! – не к месту восторгается Никита. – Я ещё не сидел в тюрьме.
— Типун тебе на язык, — даёт ему подзатыльник мать. – Накаркаешь.
— Я, конечно, не сомневалась, – несколько успокаиваясь, продолжает Валентина, — что эта шутка нам просто так с рук не сойдёт, но чтобы на вертолёте…Среди ночи… О такой чести даже я помыслить не могла.
— Короче, вы как хотите, а я пошёл, — мужественно объявляет Егор. – Рано или поздно всё равно придётся сдаваться.
— Сдаваться, так всем, — гордо вскидывает голову Валентина.
— И я сдаюсь! – вслед за Валентиной заявляет Елена.
— Вот так русские и сдаются, — с грустным юмором резюмирует Евгений.

* *
Анна трясёт Фёдора, который таки впал в крепкий сон.
— Федя, вставай! Ну проснись же!
— А что случилось? — спросонья спрашивает он.
— Ты слышал?
— Что именно?
— Шум во дворе. Как будто приземлился самолёт.
— Это Дед Мороз прилетел, со Снегурочкой. Подарки нам привезли. С Новым Годом!
— Перестань шутить, — испуганно и немного раздражённо говорит Анна, – Я серьёзно. Ну, поднимись, пожалуйста!
Фёдор неохотно встаёт и полусонно подходит к окну. Однако с него мгновенно слетает сон при виде летательного аппарата и пары суетящихся рядом фигур.
— А ведь ты права! – озадаченно свистит он. — Сюрприз! Кто бы это мог быть? Уж не по наши ли грешные души спустилось небесное воинство?

* *
И вот уже наши герои один за другим, испуганно и настороженно, обступают вертолёт. Из кабины, предварительно скинув небольшой саквояж на землю, появляется пилот, спрыгивает на землю. Это мужчина лет сорока — сорока пяти, высокого роста, брюнет в кожаной косухе, напоминающей куртку пилота; его верхнюю губу украшают аккуратно подстриженные усы. Появление всего одного человека, да и того не в милицейской униформе, несколько снимает напряжение.
Некоторое время мужчина, с одной стороны, и все остальные, с другой, молча и внимательно рассматривают друг друга, словно две группы инопланетян, прилетевших с разных планет.
— Вы кто такой? – с детской непосредственностью, прерывая затянувшееся молчание, нахально спрашивает Никита, удерживая Жоржетту на поводке. Жоржетта слабо рычит.
— Я-то хозяин этой избушки, – усмехнувшись вопросу, отвечает пилот, не обращая внимания на собаку. — А вот вы кто?
— Ничего себе избушка! – успевает шепнуть Антонина стоящей рядом Марии: – Мне бы такую!
— Никита, уведи собаку в дом, — приказывает Елена. – Нечего пугать человека.
— Ничего. Я не из пугливых, — говорит мужчина.
Да и Никиту не так-то просто спровадить.
— А чего вы здесь делаете? – продолжает допытываться Никита.
— Я? – удивляется мужчина. – Это вас надо спросить, что вы здесь делаете?
— Мы здесь встречаем новый год.
— Неужели? – и непонятно, то ли мужчина говорит с юмором, то ли в нём постепенно закипает раздражение при виде незваных гостей. – И кто же вам разрешил такое самоуправство?
— Я тебе говорила, — шепчет Валентина на ухо мужу. – Влипли, как муха в патоку.
— Мы заблудились, — приходит на помощь Никите Вера. – Ехали, ехали – и заблудились.
— Замечательно заблудились! – иронизирует мужчина. – Кругом на километры лес, а они заблудились точнёхонько в жилой дом.
— А вы олигарх? – теперь уже не унимается Вера.
— Олигарх, олигарх, — подтверждает мужчина, — если ты понимаешь значение этого слова. Но вообще-то вопросы здесь задаю я. И я хочу знать, — теперь он уже обращается к взрослым, — кто вам позволил нарушить право частной собственности?
— Стёп, а ты почему молчишь? – тоже шёпотом обращается Антонина к Степану.
— А что я могу сделать? – так же шёпотом растерянно отвечает Степан, то ли делая вид, то ли действительно не замечая изумлённого взгляда женщины.

Выдержав паузу и не получив ответа, хозяин дома достаёт мобильник:
— Ну, если вам нечего сказать, господа, то я вызываю милицию. Придётся вас отсюда не слишком вежливо попросить.
— Пожалуйста, не надо милицию, — униженно говорит Валентина. – Мы порядочные люди.
— Порядочные люди в чужие дома не вламываются. Знаете, как это называется? – назидательно озирает присутствующих хозяин коттеджа. – Несанкционированное проникновение в чужое жилище со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это уже статья. Да ещё надо посмотреть, всё ли на месте.
— Всё, всё на месте! – торопится успокоить хозяина Валентина. – Мы ничего не брали. Мы даже своё привезли и стол накрыли. – И совсем уж упавшим голосом добавляет: — Вы извините.
— Ну, если честно сказать, — неожиданно признаётся Евгений, бросая взгляд на Егора, — мы с товарищем немного выкушали ваш коньяк. Но там было только полбутылки.
Взгляд Валентины готов испепелить мужа с его «честностью», но тот успевает отвести глаза в сторону.
— Так, начинается! – восклицает мужчина. – А говорите, не трогали! Что ещё? Признавайтесь! Чистосердечное признание… Сами знаете.
— Больше ничего, — приходит на помощь Елена. – Разве что воспользовались вашей посудой.
– Ага, и посуда тоже.
— Так мы же её только расставили.
— Всё?
— Всё, — совсем упавшим голосом отвечает Валентина.
— Ладно, пройдёмте в дом, — явно смягчаясь, говорит мужчина, закрывая дверь кабины вертолёта, и неспешно направляется к дому: – Вот сейчас мы и убедимся, много ли в ваших словах правды.
— Ничего, кроме правды! – почувствовав слабину в голосе хозяина, мгновенно воспаряет духом Валентина, пристраиваясь к мужчине. – Да вы и сами сейчас убедитесь. Честное слово!
Переглядываясь и покачивая каждый на свой манер головами, следом за ними в дом потянулись и остальные.
По-видимому, в голову Валентины приходит спасительная идея, ибо на её лице загорается счастливая улыбка и она доверительно берёт мужчину под руку:
— А можно полюбопытствовать, как вас зовут?
— Ростислав. А какое это имеет значение?
— А по отчеству?
— Зовите просто – Ростислав. А вас как зовут?
— Валентина. Просто Валентина. А можно ещё полюбопытствовать, почему вы один? Без друзей и даже без подруги?
— Ну, это моё личное дело.
— Да-да, конечно, личное. Безусловно личное. Но, знаете ли, странно как-то: в канун нового года – и совсем один. Без компании.
— А зачем? У вас, например, никогда не возникало желание бросить всё и побыть какое-то время в полном одиночестве?
Валентина изумлённо и уважительно смотрит на собеседника, как будто он открыл ей Америку:
— А ведь вы правы. Однажды очень хотелось.
— Значит, вы меня понимаете.
— Ещё как понимаю. В другое время я бы и сама с удовольствием составила вам компанию. Но под новый год… Послушайте! — Валентина восклицает так, как будто только сию секунду ей в голову пришла гениальная мысль: — А почему бы вам не присоединиться к нам?
— То есть?
— Очень просто: ваш дом, наш стол и наша компания. Присоединяйтесь! Мы будем вам только рады. А побыть в одиночестве вы успеете. Завтра же мы уедем, а вы останетесь. Совсем один. Как вы смотрите на такое предложение?
Судя по выражению лица Ростислава, предложение застало его врасплох.
— Я н-не знаю.
— Соглашайтесь! Мы так будем вам рады! Кстати, — Валентина конфиденциально наклоняется к уху Ростислава и шепчет: — У меня для вас найдётся сюрприз!
— И какой, если не секрет?
— Может, и секрет! Вы как относитесь к женщинам?
— К вам? – работая под дурачка, спрашивает Ростислав.
— Бог с вами! Я уже не в той возрастной категории. Да и муж у меня ревнивый! Зверь лютый. Любого разорвёт. – Валентина ещё ближе наклоняется к уху собеседника и громко шепчет: — Другая. Но очень милая. А главное, не замужем и без кавалера.
— Совсем одна?
— Вот именно. Она вам непременно понравится. Хотите взглянуть?
— Не возражал бы.
— Тогда незаметно оглянитесь. Она идёт следом за нами.

* *
Перебивка. Антонина и Мария.
— Тебе не показалось странным? – так, чтобы не услышал её вопроса идущий следом Степан, спрашивает Антонина у Марии.
— Что ты имеешь в виду?
— Только не так громко. Я имею в виду Степана. Обещал взять всю ответственность на себя, а сам спрятался в кусты. Разве не странно? Вот уж не ожидала от него!
— Ну, может, он растерялся.
— Кто, Степан? Никогда не поверю. А кстати, как тебе этот инопланетянин? Понравился?
— Не очень.
— А мне понравился. Шикарный мужчина. И вертолёт у него шикарный.

* *
Ростислав аккуратно оглядывается назад и бросает взгляд на шагающих следом в некотором отдалении Марию и Антонину. Антонина первой перехватывает взгляд Ростислава и успевает послать ему короткую, но многозначительную улыбку. Её улыбка не ускользает от внимания мужчины.
— Ну как, понравилась? – уверенная, что речь идёт о Марии, спрашивает Ростислава Валентина.
— Симпатичная женщина!
— Я же говорила. Значит, согласны? – уже подходя к дому и не сомневаясь в ответе, спрашивает Валентина.
— Пожалуй, придётся, — всё ещё как бы сомневаясь, тем не менее уступает, смягчаясь, Ростислав. – Когда красивая женщина просит.
— А ещё более красивая принцесса ждёт своего принца, — в тон Ростиславу подхватывает Валентина.
— Грех не согласиться, — распахивая входную дверь и пропуская женщин вперёд, резюмирует Ростислав.

* *
Гостиная. Все уже успели раздеться и стоят группками, переминаясь с ноги на ногу и вопросительно поглядывая на Ростислава – хозяина дома, как бы желая, но не решаясь спросить: а что же дальше?
— Ну что, будем знакомиться? – разряжая атмосферу, говорит Ростислав. – Не знаю, как к вам обращаться: господа или товарищи?
— Господа – это звучит гордо, — первой реагирует Антонина, одаривая Ростислава лучезарной улыбкой.
— Отлично. Стало быть, господа. Итак, господа, меня зовут Ростислав Сергеевич. Но можете называть меня просто – Ростислав.
— Вы уж нас извините ещё раз, — вступает Валентина, – что так получилось. Заблудились, понимаете, а возвращаться уже не хотелось.
— Понимаю, — милостиво соглашается Ростислав, подходя к бару и проверяя его содержимое. – Может это даже и к лучшему, что встретились таким образом.
— Ну конечно, к лучшему! — воодушевлённо подхватывает Валентина.
— Действительно, господа, давайте выпьем за знакомство и за наступающий новый год, — бойко подхватывает Антонина. – Не даром говорится, как встретишь новый год, так его и проживёшь.
Егор с некоторым напряжением смотрит на Ростислава и облегчённо вздыхает, когда тот достаёт не пустую бутылку из-под коньяка, а не раскупоренную бутылку белого вина. Пока Ростислав извлекает штопором пробку, остальные разбирают со стола бокалы. Ростислав разливает вино.
— За знакомство! – поднимает Ростислав бокал.
— За знакомство! – отвечает ему нестройный хор.
— Меня зовут Антонина, — чокаясь с хозяином дома, представляется женщина. – Очень рада с вами познакомиться. А это моя лучшая подруга Мария.
Мария, оставаясь на месте, кивает Ростиславу. Ростислав поднимает в знак знакомства бокал, дружески улыбается. Будь Мария немного внимательней, она бы уловила в этом лице и в этой улыбке отдалённо-знакомые черты. Но нет, её взгляд спокойно скользит по лицу мужчины и останавливается на бокале вина.
— А это наш командор, — продолжает между тем Антонина. – Степан.
Мужчины пожимают друг другу руку.

* *
В углу около наружных дверей Никита и Вера, поглядывая на взрослых, о чём-то активно шепчутся друг с другом. Часы показывают половину двенадцатого.

* *
— По-моему, пора садиться за стол, — замечает Фёдор. — Если нет возражений.
Присутствующие начинают рассаживаться вокруг стола. Ростислав крутит головой, присматривая себе, по-видимому, свободное местечко с краю. Антонина перехватывает его взгляд.
— Нет-нет, так не пойдёт, хозяину – почётное место, — мгновенно реагирует она и, подхватив мужчину, усаживает его таким образом, что сама оказывается в окружении Степана по левую руку и Ростислава по правую. При этом соседкой Степана с другой стороны оказывается Мария.
Повышенная активность невесты не ускользает от внимания Степана. Но он позволяет себе только коротко улыбнуться краешком губ. Впрочем, как трудно иногда понять поведение женщины, так и поведение мужчины порой заставляет лишь удивлённо вскинуть брови. Человеческая душа – потёмки.
Антонина наклоняется к уху Степана:
— Стёпушка, ты не возражаешь, если я уделю немного внимания нашему хозяину? По-моему, он такой одинокий. Можно?
— Разумеется, — легко соглашается Степан.
— Ты – чудо, — чмокает его Антонина и поворачивается к Ростиславу: — Ну, как вам наша компания?
— Прекрасные люди, – негромко отвечает тот и ещё тише, почти заговорщически: — А вы и есть та самая свободная женщина, о которой мне говорила Валентина?
— В определённом смысле – да, — тоже понижая голос и явно кокетничая, отвечает Антонина.
— Что значит: в определённом?
— Видите ли, молодая женщина, особенно если она не совсем крокодил, почти никогда не бывает совершенно свободной. Хотя, с другой стороны, она не больше обязана мужчине, чем мужчина женщине.
— Глубоко, но верно, – соглашается Ростислав и почти заговорщически: – Значит, у меня есть шанс?
— Шанс есть у каждого.

* *
Елена, замечает отсутствие сына, спрашивает негромко мужа:
— Кстати, а где Никита?
— Отдыхает, должно быть.
— Ты уверен?
— А что ему ещё делать? Набузил под завязку, вот и устал.
— А он не повесится второй раз?
— Ну, это у тебя уже фобия. Два раза такие шутки не шутят. Да не беспокойся ты, наверняка отдыхает. Спит где-нибудь наверху. Расслабься, я прослежу, чтобы он не выкинул какой-нибудь фортель. Всё под контролем.
— Ну-ну.

* *
Степан и Мария.
— Как вам понравился такой поворот событий? – спрашивает он у Марии.
— Вы имеете в в иду сошествие на землю ангела божия?
— Вот именно. — И Степан чуть заметно кивает в сторону Ростислава. – Разве это не чудо?
— Да, забавно, — соглашается Мария.
— Неужели это на вас не произвело впечатления?
— Отчего же, в какой-то мере.
— И только?
— На меня – да. Не всем же впадать в экстатический восторг.
— Не поймешь вас, женщин, — делая вид, что не понял намёка, говорит Степан.- А я подумал, что он произвёл на вас неотразимое впечатление. Такой положительный и, судя по всему, состоятельный человек…
— Что поделаешь, — пожимает плечами Мария, — мы и сами себя иногда с трудом понимаем.

* *
— Внимание, внимание, господа, — поднимается Валентина и для порядка несколько раз стучит ножом по краю бокала. – Внимание, на том конце стола, ну сколько можно просить! Итак, до наступления нового года остается (смотрит на часы) двадцать девять минут. Предлагается следующая программа праздника: для начала небольшой концерт художественной самодеятельности, подготовленный силами инициативной группы, после чего дружно приступаем к проводам старого и встрече нового года. Возражений нет? Спасибо! Степан, ты готов?
— Готов, — откликается Степан.
— Тогда приступаем. – Валентина явно в своей стихии. — Мы с мужем решили вспомнить нашу студенческую молодость и приготовили дуэт из старинного водевиля. Итак, внимание! Исполняют студент Московского института стали и сплавов…
— Университета, — поправляет Степан.
— В наше время он назывался ещё институтом, — поправляет Валентина. — Я продолжаю… И прошу не перебивать. Исполняют студент Московского института стали и сплавов Евгений Хвалынский…
— И студентка того же института – подхватывает Евгений, — факультет технологии материалов – знай наших! – Валентина Устякина.
— После замужества – Хвалынская, — завершает вступление Валентина.
С этими словами женщина достает из небольшого саквояжа реквизит, накидывает себе на голову цветастый павловопосадский платок, вдевает мужу в петлицу пиджака искусственную хризантему, а на голову нахлобучивает дореволюционный картуз. И вот они уже разыгрывают сценку знакомства, которая могла бы иметь место на рубеже конца девятнадцатого начала двадцатого века. Евгений берёт начальные аккорды.

(Далее Валентина и Евгений исполняют под гитару дуэтом нижеследующую песенку якобы из дореволюционного водевиля. Якобы, поскольку такого водевиля в действительности не существует, а есть только авторский текст песенки. Евгений изображает молодого повесу, типа приказчика, прогуливающегося в солнечный выходной день по людной московской улице, например, Тверской, и увидевшего симпатичную жеманную горничную, тоже фланирующую по улице. Валентина, соответственно, изображает из себя горничную. И вот приказчик устремляется на горничную, чтобы с ней познакомиться.)

Галантерейная любовь

Он:
— Ах, разрешите мне, мамзель,
Вам ручку предложить
И под весеннюю капель
По улице пройтить!

Она:
— Пущай на улице весна,
Но вы в своем ключе!
Я, право слово, смущена,
Боюсь и вообче.

Он:
— Ей-богу, нежная мамзель,
Послушайтесь, молю!
Я вам, мамзель, конфекты «Лель»
И серьдце подарю.

Она:
— Хучь вы учтивый джентльмент,
Но мучает мысля.
Мне дать ответ на ваш оферт
Позвольте опосля.

Он:
— Ах, многоценная мамзель,
Какая ерунда!
Неужто в ваше серьдце дверь
Запёрта навсегда?

Она:
— Нет, я не каменный цветок
И чуйствовать могу.
Но что за смысел, видит Бог,
Влюбляться на бегу?

Он:
— Жестокосердая мамзель,
Пущай услышат все:
Вы цыпка, козочка, газель,
Шармант и монпасье!

Она:
— Словами энтими меня
Сумели вы смутить!
Хучь вы Жуан, но с вами я
Согласная пройтить!

Под дружные аплодисменты Валентина и Евгений кланяются и возвращаются на место.
— Степан, теперь твоя очередь, — приглашает она Авдеева.
Степан не заставляет себя упрашивать, а проходит на пятачок для выступлений и начинает.
— Я покажу вам небольшой фокус, который каждый, если будет наблюдать за мной внимательно, сумеет его в дальнейшем легко повторить. Можно попросить листок бумаги. Или нет, достаточно небольшой бумажной салфетки. (Ему передают салфетку.) Спасибо! Итак, прошу внимания. Правой рукой (при этом Степан разводит руки в стороны на уровне плеч) я сминаю салфетку в комок и зажимаю её в кулаке правой руки. В левой руке, как видите, ничего нет. (Демонстрирует пустую левую руку.) Теперь я делаю движение плечами, вот так, и салфетка из правой руки переходит в левую. (Степан, не разжимая кулака левой руки, крутит им, как будто салфетка действительно чудесным образом переместилась в левую руку.) Не верите? Если я раскрою кулак, вы в этом легко убедитесь. Но зачем? Самое сложное, дорогие друзья, не в этом, а в том, чтобы снова переправить салфетку из левой руки в правую. Я снова делаю движение плечами и салфетка опять оказывается в правой руке.
С этими словами Степан разжимает кулак правой руки и демонстрирует всем скомканную салфетку.
Поняв, что их дружески дурачат, все дружно смеются, а Степан резюмирует:
— Как видите, всё очень просто.
И, раскланявшись, Степан возвращается на место. Общий шум одобрения, сопровождаемый смехом и шуточками.
— Так и я смогу, — смеётся Анна.
— А я что обещал? – отвечает Степан.
Снова поднимается Валентина:
— Кто у нас следующий? – И она пристально смотрит на чету Кожевниковых. – Вы?
— Мы не против, — с готовностью поднимается Егор.
— Братцы, мы так не успеем проводить старый год, — подаёт реплику Фёдор.
— Согласна, — распоряжается Валентина, — окончание концерта переносится на новый год. А сейчас приступаем к проводам Старого года. Прошу всех наполнить рюмки. (Заметив, что кто-то берёт в руки бокал для шампанского.) Бокалы будем наполнять потом.
Общий шум, стук бутылок о рюмки и т.д., мужчины ухаживают за женщинами. Закуски перемещаются с блюд на тарелки.
Отдельные реплики.
— Хотите холодец?
— Спасибо, не откажусь.
— А кстати, где Верочка? – спохватывается Евгений.
— Действительно, где? Неужели спит? – оглядывает гостиную Валентина.
— Ладно, давай вначале проводим год, а потом я её поищу.
Антонина совсем забыла про Степана и всё внимание уделяет соседу справа, т.е. Ростиславу.
— Вообще-то я водку не пью.
— За старый год, — мягко убеждает Ростислав. – Надеюсь, он был у вас удачным?
— Я бы сказала, да. Но всегда хочется большего.
— Это в природе человека – не останавливаться на достигнутом, — соглашается Ростислав.
— Вот именно. А как вы прожили этот год?
— В поисках, в поисках. Но в целом грех жаловаться.
— Мне начинает казаться, что между нами немало общего.
И снова Валентина берёт управление вечером в свои руки.
— Внимание! Прошу положить вилки на стол. Прежде чем есть, полагается выпить. Кто хочет сказать прощальное слово вслед уходящему году? Может быть, наш уважаемый гость? Пардон, извините, хозяин!
— Спасибо, — отнекивается Ростислав, — я воздержусь. Как ни странно, но в этой компании я действительно больше гость, чем хозяин.
— Тогда, Степан, тебе слово. Ты у нас командор.
— И немного Сусанин, — острит Евгений.
— Ш-ш-ш! – останавливает его Валентина, возвращаясь на место.
Степан поднимается и обводит взглядом присутствующих.
— Ну если вы мне всё ещё доверяете… Несмотря на небольшой казус. Тогда я позволю себе сказать несколько слов. Надеюсь, среди нас нет обиженных судьбой и никто возражать не станет? Нет? Вот и прекрасно. Мы все, здесь сидящие, или почти все, уже много лет знаем друг друга. С одними мы дружим со студенческой скамьи, с другими сдружились во время наших походов. И продолжаем дружить до сих пор. И это прекрасно. Потому что эпоха комфорта и холодного прагматизма, пришедшая на смену романтике и бескорыстию, упорно старается свести на нет то высокое и духовное, что сближает людей. Иногда ей это удаётся. Но, к счастью, не в нашем случае. Как видите, добрые люди (намёк в сторону Ростислава) есть и сегодня и, надеюсь, будут и в будущем. Поднимем же этот тост за дружбу и любовь, за доброту и бескорыстие, и скажем искреннее спасибо уходящему году за всё хорошее, что он сделал для нас. Поехали!
И Степан опрокидывает в рот стопку. Остальные следуют его примеру.
Тут и там раздаются отдельные реплики.
— Надо же, ещё один год пролетел. Как время летит!
— Лишь бы дети были здоровы.
— Кстати, а где дети?
— Надо их позвать.
— Сколько времени осталось до нового года.
— Пять минут.
— У меня вопрос, — это уже Анна, — а поздравление Президента с Новым годом мы будем слушать?
— Обязательно, — говорит Степан и обращается к Фёдору, сидящему ближе других к телевизору: — Федя, будь другом, включи, пожалуйста, телевизор.
— Тихо, господа, давайте послушаем президента.
Антонина, то ли действительно выпив лишнее, то, скорее играя, подаёт голос:
— Не хочу президента. Хочу шампанского.
— Как, вы не хотите президента? – шутливо спрашивает Ростислав.
— Нет, я хочу президента, – мгновенно спохватывается Антонина. – Я всё хочу: и президента и шампанское.
Тем временем Фёдор берёт с тумбочки пульт дистанционного управления и нажимает на кнопку. И почти сразу общий шум перекрывает голос диктора:
— Внимание, с новогодним поздравлением к гражданам России обращается президент Российской Федерации.
Но услышать поздравление президента, видимо, была не судьба. Почти одновременно с голосом диктора за окном раздался всё перекрывающий шум вертолётного двигателя. По лицам присутствующих пробежала волна удивления да так и застыла на них, как по мановению злого волшебника. В окнах опасно задребезжали стёкла.
— Это ещё что? – изменившись в лице, почти прокричал, перекрывая шум, Ростислав и стрелой выскочил в прихожую, а из неё во двор. Следом за ним, хватая пальто и шубы, во двор поспешили и все остальные.

* *
Картина, которая открылась глазам присутствующих, могла вызвать только чувство беспомощности и ужаса. В лунном свете ревел мотором и вращал лопастями, пугающе набирая обороты, вертолёт, в кабине которого находились Никита и Вера. Там же за компанию надрывалась от лая Жоржетта. Когда и как дети с собакой забрались в машину, остаётся только гадать. Вертолёт тем временем продолжал реветь и подпрыгивать так, как будто вот-вот собирался оторваться от земли. Дети с мольбой и страхом смотрели на взрослых, взрослые на детей. Так продолжалось несколько мгновений, но и их оказалось достаточно, чтобы прочувствовать весь трагикомизм обстановки.
Елена, в который раз теряя сознание, падает на руки мужа. Несколько человек подскакивают к Егору, помогая ему удержать жену на весу.
Тем временем Ростислав о чём-то быстро перекидывается парой слов со Степаном и, слегка пригнувшись, подныривает под лопастями к кабине. Распахнув, дверь, он вскакивает на подножку и, пошуровав в кабине рукой, глушит двигатель. Медленно и неохотно лопасти замедляют вращение и, наконец, обессилено замирают.
Крупным планом на ладони Ростислава ключи зажигания от двигателя вертолёта. Томительная пауза. Общий вздох облегчения. Даже скудный свет луны не в силах скрыть бледность лица Никиты и Веры. И только собака, едва не очумевшая от шума, но так и не осознавшая значения происшедшего, тупо крутит головой и по инерции время от времени продолжает повизгивать от страха.

* *
— Как вы себя чувствуете? – спрашивает Мария Елену, одновременно нащупывая пульс у неё на руке.
— Спасибо, хуже некуда, — то ли через силу шутя, то ли всерьёз отвечает женщина, хотя и не без труда, но тем не менее самостоятельно поднимаясь на ноги. – Я давно предчувствовала, что этот ребёнок однажды сведёт меня в могилу. Но не предполагала, что это произойдёт так скоро. – И уже обращаясь к мужу: — Как ты думаешь, если очень похлопотать, его примут в интернат для умственно отсталых детей?
— Боюсь, что нет. Он не дотягивает даже до их уровня, — отвечает Егор.

* *
— Ну что, герои, спокойно спускаемся по одному, — помогая детям сойти на землю, командует Ростислав. Затем он осторожно спускает собаку и аккуратно закрывает дверь кабины. Оказавшись на земле, Жоржетта с радостным лаем исчезает в темноте участка.
– Как полетали? – обращаясь к детям, спрашивает тем временем Ростислав.
— Я ему говорила, не надо, а он: «Мы только посидим, только посидим».
— А чего я, — оправдывается, приходя в себя, Никита, — я только одну кнопку нажал.
— Действительно всего одну кнопку. А мог бы и две, — иронизирует Ростислав.
Подходит Евгений, берёт за руку Веру.
— Пошли, — коротко говорит он.
— Пап, я не хотела, это он меня уговорил, — кивая на Никиту, оправдывается девочка. – Вы меня накажете?
— Нет, наградим Медалью за гражданское мужество. Я уже звонил Президенту. Вы ему чуть Новогоднее поздравление не сорвали.
Егор молча отвешивает крепкую затрещину сыну. Никита хватается за голову и отскакивает в сторону:
— Больно ведь. А ещё говорят, что толстые люди добрые.
— Я добрый, я очень добрый, — сердито отвечает Егор. – Если бы я был злой, я бы на тебе живого места не оставил. На шаг нельзя отпустить человека. Обязательно что-нибудь отморозит. Отныне и впредь чтобы ни на шаг не отходил от меня. Понял?
— Понял, — угрюмо подтверждает паренёк.
— Это последний раз.

* *
— Вот и послушали Послание Президента, — по-своему разряжая обстановку, усмехается Фёдор, больше обращаясь к жене, чем к остальным. – Даже шампанского не выпили. – Однако перехватив насмешливый взгляд Анны, с осторожностью добавляет: — Или я что-нибудь не так сказал?
— Феденька. Ты мне что обещал?
— А что?
— Помолодеть на двадцать лет. Обещание остаётся в силе?
— С тобой до ста лет не состаришься, — вспоминая недавний разговор, качает головой и смеётся Фёдор.
— А шампанское от нас никуда не денется.
— Тоже верно.

* *
Крепко держа за руку сына, Елена обходит по кругу стоящую полукольцом компанию.
— Люди добрые, — жалостливым голосом, каким просят милостыню попрошайки в вагонах московского метро, взывает она, — продаётся ребёнок. Тихий, спокойный, ласковый. Возьмите его, пожалуйста. Отдам недорого.
— Очень тихий и ласковый? – подыгрывает кто-то.
— Совсем домашний.
— Оно и видно.
— Неужели не найдётся никого, кто согласился бы взять этого паршивца? А если бесплатно? Тоже нет? А если с приплатой? Вот видишь, тебя даже за деньги не берут.
— Мам, я больше не буду, — покорно следуя за матерью, растерянно говорит Никита. Он, кажется, тоже осознал, что на этот раз перегнул палку.
— Что не будешь? Ты уже столько раз обещал.
— Ничего не буду. Теперь точно не буду.

* *
— Мам, — неожиданно дёргает за руку Вера Валентину. – Давай возьмём его.
— Тебя здесь только не хватало, — одёргивает дочь женщина.
— Нет, правда, ведь бесплатно, — похоже, всерьёз поверив в слова Елены, настаивает девочка. – Он хороший. Правда-правда! Только очень активный. А я буду оказывать на него положительное влияние. И вообще…
— Что вообще, — уже почти шёпотом спрашивает Валентина.
— — Так, — уклончиво говорит Вера.
— Что «так»?
— Ну, так.
— Нет уж, договаривай до конца. Я жду.
— И вообще, мы договорились, что когда вырастем, поженимся.
Если Валентина и устояла на ногах, то это была чистая случайность.
— Уже успели? – и, обращаясь к мужу: — Ты слыхал, что она сказала?
— Слыхал, — невозмутимо отвечает Евгений.
— Слыхал — и молчишь, как каменный столб?
— А что говорить?
— Хоть что-нибудь. Отец ты ей или нет?
— Хорошо. Пусть вначале вырастет.
— Нет, правильно давеча сказали: как встретим новый год, так его и проживём.

* *
— Вы не возгордитесь, если я вам сделаю комплимент? – спрашивает Антонина у Ростислава.
— Не возгоржусь.
— Так вот, я делаю его вам.
— Спасибо. Хотя на самом деле я просто исправил собственную ошибку: надо было запереть кабину, а я этого не сделал.
— И тем не менее, это выглядело как подвиг.
— Я бы предпочёл, чтобы в жизни было как можно меньше места подвигам.
— Вы действительно удивительный человек.

* *
— Прошу минуту внимания! – поднимает руки Степан, прося тишины. – Если кто-то решил, что встреча Нового года на этом заканчивается, то он глубоко ошибается. Встреча Нового года продолжается и я предлагаю вернуться всем в дом и продолжить прерванное застолье.

* *
Общий план. И вот уже компания опять за столом, звенят бокалы с шампанским. Люди стоя поздравляют друг друга с наступившим новым годом. «С Новым годом!» — «С Новым годом!» — «С Новым счастьем!» — несётся со всех сторон. Чокается Антонина со Степаном, Марией и Ростиславом, чокается Степан с Марией, чокаются Анна с Фёдором, чокаются дружно, иногда с трудом дотягиваясь бокалами.
— С Новым годом, с Новым счастьем!
По телевизору показывают праздничный новогодний концерт.
— Прошу ещё раз минуту внимания, — поднимает руку Степан, — мы тут посовещались (кивок в сторону Ростислава) – И…
— И я решил, — заканчивает вместо него Евгений.
— Совершенно верно, есть предложение продолжить встречу Нового года на поляне у ёлки. Нас там ожидает ещё один небольшой сюрприз.
— А не хватит ли нам сюрпризов? – подаёт голос Валентина. – По-моему, это уже перебор.
— Сюрприз от хозяина.
— Какой? — любопытствует Вера. – Ещё один вертолёт прилетит?
— Там увидишь. Как, принимается?
— А что, братцы, тряхнём стариной! — подхватывает Елена. – Ну же, ну! Лично я — за.
— А ты? – вопросительно смотрит Анна на Фёдора.
— Я как все, — неопределённо пожимает плечами Фёдор.
-Петушок ты мой заледенелый, — с какой-то почти материнской грустью говорит Анна.
— Так все согласны? Не слышу? – громко спрашивает Степан.
— А выпить будет? – подаёт голос Егор.
— Всё будет: и выпить, и закусить.
— Тогда какие могут возражения.
— А что скажет прекрасная дама? – освоившись, немного игриво обращается Ростислав к Антонине.
— А прекрасная дама следует за своим кавалером.
— Вы тоже не возражаете? – наклоняется Степан к Марии.
— Да нет.
— В таком случае топаем на поляну, — резюмирует Степан. – Гитара вперед!

* *
Шумной гурьбой компания вываливает на поляну, направляясь к сложенным для костра дровам. У одних в руках корзины с едой, у кого-то гитара, Степан поигрывает топором. Ростислав несёт канистру с бензином. В руках у Егора большой казан. Такой используют для приготовления плова, но в данном случае в нём будут готовить, как мы вскоре увидим, глинтвейн. Никита, от которого не отходит Вера, сдерживает на коротком поводке нетерпеливую Жоржетту. Рядом отец, не спускающий глаз с ребенка. Светит луна, таинственно, но не пугающе отбрасывают тени высокие ели.
— Господи, красота-то какая! – не выдерживает Анна. – Федя, ты только посмотри! Разве не фантастично?
— Как в Карелии! – подхватывает Елена. – Братцы, а ведь есть что вспомнить!
— Интересно, а волки здесь водятся? – спрашивает Антонина.
— Бог с тобой, какие волки в Подмосковье! – машет рукой Валентина. – Их тут давно повывели.
— Ага, только волков нам и не хватало, — смеясь, говорит Елена.
— Ладно, хватит молоть языком, — командует Валентина, опуская корзину с провизией на снег. — Мальчики, вы занимаетесь костром, а мы начинаем готовить глинтвейн. Пардон, — и она забирает у Егора казан.
— А что мне делать? – спрашивает Егор.
— Разжигай костёр. Ещё не забыл, как это делается?
— Парочку бы газет сюда, на растопку.
— А безин зачем? — подсказывает Ростислав.
— Что вы собираетесь делать? – спрашивает Антонина, которая уже почти в открытую демонстрирует свои симпатии к Ростиславу и не отходит от него ни на шаг.
— Плеснуть немного бензина.
— Как интересно! Это чтобы костёр лучше горел, да? А можно мне?
— Попробуйте, — и Ростислав передаёт Антонине канистру. – Только аккуратней, не облейтесь.
Антонина осторожно, пальчиками в перчатках принимает канистру и несколько раз с разных сторон под руководством Ростислава плещет бензином на дрова.
— Супер! – почти восторженно говорит она, обращаясь главным образом к Ростиславу. – Никогда не думала, что буду встречать новый год в лесу. До чего романтично!
— Да уж романтично, — слыша восторги Антонины, бурчит про себя Валентина, однако же не выказывая вслух своего отношения к происходящему.
— А теперь попрошу всех отойти на два шага, — говорит Ростислав и, щёлкнув зажигалкой, подносит язычок пламени к дровам.
Весело и празднично вспыхивает костёр, осветив лица обступивших его людей.
И словно по сигналу, приветствуя огонь, раздаётся дружное «ура».
— Ну, братцы, немного терпения и будем пить горячий глинтвейн, как в старые добрые времена, — колдует у костра Елена.
— А я поколю немного дрова, — говорит Степан и направляется к поленнице, сложенной из приготовленных для колки чурбачков.

* *
На раскладном стульчике лежит гитара. Это её туда положил Евгений.
Мария берёт гитару.
— Можно? — спрашивает она у Евгения.
— Вам можно всё, — отвечает Евгений.
Валентина, не прекращая варки глинтвейна, бросает косой взгляд на мужа, но ничего не говорит. Пробует напиток и обращается к Елене:
— Ещё немного и можно будет заправлять.
Вокруг костра, полукругом лежит несколько толстых брёвён специально для сиденья. Мария садится на среднее бревно. Настраивает гитару и, сама для себя, начинает подбирать мелодию.

* *
Слышен стук топора. Это Степан колет дрова.

* *
К Степану медленно приближается Антонина. Так подходят, когда не уверены в себе или готовятся к неприятному разговору. Степан опускает топор и выжидательно смотрит на женщину. Антонина подходит совсем близко и останавливается в шаге Степана. Некоторое время они молча смотрят друг на друга.
— Так и будем молчать? – спрашивает Степан.
— Нет, будем говорить.
— Догадываюсь, о чём.
— Тем лучше. Не хочу начинать новый год с вранья. Ты меня извини, возможно, я покажусь тебе легкомысленной, но я пришла к выводу, что наш брак с тобой был бы ошибкой. Для нас обоих.
— Как давно?
— Что давно?
— Ты пришла к этому выводу?
— Не имеет значения. Даже если это произошло совсем недавно.
— Запала?
— Можно сказать и так.
— Быстро, однако.
— По крайней мере, честно. Перед тобой.
— Богатство поманило?
— Побойся бога! В конце концов, ты тоже не бедный человек. Просто…
— Что просто?
— Просто он мне понравился. Вот и всё.
— Так сразу?
— Это необъяснимо. Боюсь, что ты не поймёшь.
— Где уж нам уж выйти замуж.
— Вот этого я и боялась.
— Чего боялась?
— Что ты начнёшь ёрничать. У меня к тебе только одна просьба: давай не будем устраивать сцен. Что случилось, то случилось. А своим друзьям ты сообщишь об этом…ну, скажем, после того, как мы вернёмся в Москву.
Некоторое время Степан тяжело молчит и наконец роняет:
— Думаю. Ты права. Мы с тобой действительно разные люди.
— Кстати, обрати внимание на Марию. К сожалению, она не слишком красивая, но зато очень хороший человек. Не понимаю, почему вы, мужики, в первую очередь так падки на красоту.
— Спасибо, учту, — уже почти с насмешкой завершает разговор Степан.

* *
Горит костёр. Уже несколько человек сидит на брёвнах, задумчиво глядя на языки пламени. На деревянной перекладине, лежащей на двух рогульках, висит на крючке казан с красным вином. Это Валентина и Елена продолжают готовить глинтвейн. Небольшим половником Валентина зачёрпывает напиток и пробует его.
— Уже горячий, — говорит она. – Теперь добавляем сахар, немного ликёра… Где у нас ликёр? – Елена подаёт бутылку ликёра. – Вот он, родной. Спасибо. И корицы с гвоздикой. А где лимоны?
— Вон в той корзине, — указывает Елена.
— Две штуки. Сними кожуру и порежь. Ещё десять минут держим на огне и можно разливать. – Пробует. — Волшебный напиток! Готовьте бокалы, господа! Нет, лучше кружки, по-походному.

* *
Мария продолжает перебирать струны, видимо, подбирая мелодию к песне. К ней присаживается Евгений.
— Скучаем, девушки!
— Да нет, ничего, — отвечает Мария.
— О чём поёт душа?
— О любви, всё о ней, — деланно вздыхает Мария, продолжая подбирать мелодию.
— А вот здесь надо брать «фа», — говорит Евгений.
— — А потом «си».
— А потом «до».
— А потом «ми», — уже смеётся Мария.
— Точно. Вот что, давайте попробуем сыграть на пару.
— Это как?
— А вот так. Вы работаете на грифе левой рукой, а я беру аккорды правой.
— Что, серьёзно? – опять смеётся Мария.
— Куда серьёзней. Ну что, поехали?
Мария и Евгений начинают играть в две руки. Сбиваются, пробуют так и так, получается забавно и смешно. Обоим весело.
Валентина несколько раз ревниво бросает взгляды на обоих, наконец не выдерживает и зовёт Егора:
— Егор, можно тебя.
Егор поднимается с бревна и подходит к Валентине.
— Ты тут покошеварь вместе с подругой, — говорит Валентина. — А я на минуту.
С этими словами женщина вручает Егору половник и с наигранной улыбкой подходит к Евгению. Евгений поднимает глаза на Валентину. Он уже всё понял.
— Женечка, — почти слащаво произносит Валентина, — подвинься пожалуйста. Я тоже хочу послушать.
Евгений покорно отодвигается, и Валентина занимает место между ним и Марией.
— А не спеть ли нам что-нибудь наше, походное? – говорит она.
— Что именно? – спрашивает Мария.
— Что хотите. Визбора, например. «Ты у меня одна…» — знаете?
— Знаю.
— Пой, Женечка: «Ты у меня одна…»

* *
Валентина, Мария и Евгений запевают, негромко и душевно. Так же негромко песню подхватывают остальные, постепенно сдвигаясь к центру. Подходит Степан с наколотыми полешками, сбрасывает их у костра. Из темноты появляются Антонина и Ростислав. Тихо и задушевно льётся песня. Наконец она заканчивается.
Елена пробует глинтвейн.
— Готов, — говорит она. – Вкуснотища-а! Подставляем кружки!
Как будто люди только и ждали от неё приглашения. И вот уже Елена разливает в подставленные кружки дымящийся глинтвейн. Все поздравляют друг друга.
— Ещё раз с Новым годом!
— С Новым счастьем!
Фёдор залпом опорожняет свою кружку.
— Ты что делаешь? – восклицает Анна. – Это ж глинтвейн! Его надо пить медленно, смакуя.
— Я знаю, что делаю, — парирует Фёдор и протягивает кружку Елене: — Можно ещё одну?
— Хоть три, — смеётся Елена, зачерпывая напиток половником.
Таким же манером Фёдор опрокидывает вторую порцию.
— Федя, ты что? – уже беспокоится Анна.
— Я знаю — что, — решительно ответствует Фёдор, протягивая кружку за третьей порцией вина. – Я знаю – что. – И, с наполненной в третий раз кружкой, встаёт и поворачивается лицом к сидящим. – Друзья, однокашники и просто хорошие люди! Прошу минуточку внимания! Я хочу сделать заявление.
Напряглась Антонина, напряглась Анна. Подняли головы и все остальные.
— Может, не надо? – негромко просит Анна.
— Нет надо, — твердо отвечает Фёдор. – Надо. Я хочу заявить. Я хочу заявить… Я хочу заявить, что я — дурак.
— Это уже интересно, — философски замечает Евгений.
— Да, я круглый дурак, — не обращая внимания на реплику, продолжает Фёдор, – потому что я любил и люблю эту женщину, – и он, выдержав короткую паузу, указывает на Анну, — но год за годом я делал всё, чтобы убить эту любовь.
Кажется, у Антонины отлегло от сердца.
— Вот почему я дурак.
— Ты только сейчас это понял? – как бы между прочим поинтересовалась Валентина.
— Неважно когда, важно, что я это понял. И я чистосердечно заявляю, что люблю свою Анечку и впредь сделаю всё, что вернуть её любовь. Вот. Прости меня, Анечка, в душе я правда хороший.
— Ну почему русскому человеку, — с каким-то сожалением и грустью говорит Анна, — нужно непременно крепко поддать, чтобы найти в себе мужество признаться в своих ошибках.
Анна встаёт, подходит к мужу и мягко обнимает его:
— Действительно дурачок.
— Эх, — воспряв духом, восклицает Фёдор, — был бы я волшебник, я бы сейчас закатил такой фейерверк!
— Ну, это дело поправимое, — буднично говорит Ростислав и, сделав несколько шагов, скрывается в тени ели, стоящей посреди поляны. И почти сразу вокруг ёлки и над ней вспыхивают огни фейерверка.
Яркие разноцветные огни превращают ночь в ослепительный день. Так продолжается несколько минут. Как дети, и наряду с детьми, изумлённые взрослые кричат «ура!», прыгают и бросают вверх головные уборы.
Антонина восхищённо смотрит на Ростислава:
— Это вы придумали?
— Можно сказать, что и я, – отвечает он. – Красиво?
— Фантастика! Никогда и ничего подобного в жизни я не видела, — восторженно говорит она, прижимаясь к мужчине.
— Вот вам и сюрприз!
— С Новым годом! С Новым счастьем!
Громко лает собака.

* *
Утро следующего дня – примерно между двенадцатью и часом дня. Превосходный солнечный день. Та самая поляна с догоревшим костром, на которой завершилась встреча нового года. Ближе к дороге, ведущей на шоссе, по периметру поляны стоят готовые отправиться в обратный путь легковые автомобили. Большая часть действующих лиц уже собралась на поляне и деловито укладывает вещи в багажники своих железных саврасок. Евгений с чёрным пластиковым мешком обходит территорию, собирая остатки мусора. Ему помогают Вера и Никита.
— Смотрите, чтобы ни одной пустой бутылки не осталось, — кричит Валентина. – А то в следующий раз хозяин на порог не пустит.

* *

Фёдор укладывает вещи в машину. Рядом Анна.
— Господи, хорошо-то как! – щурясь на январское солнце, мечтательно говорит она. – Даже уезжать не хочется. Где мы встречали новый год в прошлом году?
— В Таиланде, — отвечает Фёдор.
— Точно, в Таиланде. А дома лучше.
Фёдор тем временем, закончив складывать вещи, захлопывает крышку багажника и подходит к жене.
— Обними меня, — просит Анна.
Фёдор осторожно, словно опасаясь причинить боль, обнимает Анну.
— У меня такое ощущение, будто с этого дня мы начинаем новую жизнь.
— У меня тоже.
— И у тебя не будет никого, кроме меня.
— Никого, кроме тебя и наших детей.
— И больше ничего не надо!

* *
Степан, Ростислав, Антонина и Мария стоят около потухшего костра. Степан носком ботинка шевелит головешки.
— Смотри-ка, — говорит он, немного разворошив костер, – ночь прошла, а он ещё тлеет.
— Всем хочется жить, — говорит Ростислав.
— А вы на вертолёте вернётесь в Москву? – спрашивает Антонина Ростислава.
— Ну да, — отвечает тот.
Антонина явно хочет задать следующий вопрос, но стесняется. Ростислав переглядывается со Степаном, как бы испрашивая у него разрешения. Тот едва заметно кивает.
— Могу взять вас на борт, если хотите, — предвосхищает он желание женщины.
Антонина растеряна и в то же время видно, что именно этого предложения она ждала.
— А как же… — вопросительно смотрит она на Степана.
— Нет вопросов, — приходит на помощь Степан. – А мы с Марией поедем на машине. Не возражаете?
Это он уже обращается к Марии. Мария тоже растеряна, она никак не ожидала такого поворота событий. Женщина переводит взгляд с одного мужчины на другого, не зная что сказать и как бы ожидая от них поддержки. Однако лица обоих мужчин непроницаемы. Тем не менее принимать решение надо.
— Хорошо, я согласна.
— Кстати, вы меня не узнаёте? – уже широко улыбаясь, спрашивает её Ростислав.
Мария вопросительно и долго смотрит на собеседника, силясь вспомнить, но не выдерживает и сдаётся:
— Что-то знакомое есть, но, хоть убей, не могу вспомнить.
— А ведь мы виделись не далее как вчера утром. Вспомните, примерно двенадцать часов дня, вы входите в подъезд, а следом за вами в подъезд заходит мужчина.
И тут до Марии доходит.
— Точно, восклицает она, — мы с вами ехали в одном лифте! Вы ещё сказали, что живёте этажом выше.
— Точно.
— Ничего не понимаю.

* *
— Заканчиваем сборы и дружно подтягиваемся к костру, — тем временем командует Валентина. – Будем прощаться.

* *
Народ подтягивается к кострищу.
— Дядя Женя, а куда мы денем мусор? – спрашивает Никита, указывая на мешки.
— Ты что-нибудь слыхал об экологии? – отвечает Евгений.
— Ну да, это чтобы не загрязнять природу. Мы в школе проходим.
— Вот именно. Хороший турист не оставит после себя даже консервной банки. В городе выбросим в мусорный контейнер.
— Итак, друзья, — возглашает Валентина, — настала пора прощаться. Как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается. Несмотря на все попытки Сусанина завести нас в непроходимые болота, то бишь в девственный лес, ему это не удалось, Да и лес оказался не таким уж девственным. Мы достойно и весело встретили новый год. Я ничего не хочу сказать, Степан в сложившихся обстоятельствах сделал всё, что мог, но если бы не наш гостеприимный хозяин, который, как ангел, спустился с небес обетованных и позволил нам встретить новый год в своём великолепном дворце, то ещё неизвестно, чем бы всё кончилось. Огромное ему за это от всех нас спасибо! Ура!
Раздаётся нестройное «ура!»
— Прошу минуту внимания, — перехватывает инициативу Ростислав. – Я должен сделать небольшое признание.
— А может, не надо? – как бы шутя, замечает Фёдор.
— Надо, друзья, надо, – качает головой Ростислав. — Дело в том, что этот, как вы выразились, дворец, принадлежит на самом деле не мне.
Гул изумления проносится по собравшимся.
— А кому? – не выдерживает даже Валентина.
— Ему, — указывает Ростислав на Степана.
На какое-то время людьми овладевает полное оцепенение.
— Степану? – выдыхает Валентина.
— Вот именно.
— А как же…
— Вот так…
— А всё остальное?
— А что касается остального, ваших блужданий по лесу, поисков коттеджа, небесного ангела и прочего, то пусть организатор этой мистификации объясняется с вами сам.
И Ростислав делает шаг в сторону, уступая место Степану. Теперь все взоры устремлены на Степана.
— Так это правда? – выдыхает Елена.
-Правда, ребята, — кивает головой Степан. — Ну что вы меня не знаете? Я же обещал вам сюрприз? Обещал. Обещал показать фазенду? Обещал. Вот и выполнил обещание.
— А кто же тогда вы? – смотрит Анна на Ростислава.
— А это мой друг и сосед по дому Ростислав, — поясняет Степан. — Работает инструктором по вертолётовождению. Так что прошу любить и жаловать.
— Ну, Степан, ну, Степан! — качает головой Анна. – Я, конечно, знала, что от тебя можно ожидать всякой пакости. Но чтобы так нас разыграть… Как был ты хохмач в институте, так им и остался. И всё равно большое тебе спасибо. Мы побывали в сказке.
Смеется Степан. Смеются остальные. Там и тут раздаются отельные реплики.
— Ну, разыграл!
— Учись, Федя!
— Да удивил!
— Всех развёл!
— Такой новый год уж точно не забудется до конца жизни.
— Стёпа, ты гений мистификаций!
И т.д.
И только Антонине не до шуток. Потерянная и подавленная, она стоит, переводя взгляды со Степана на Ростислава и обратно.
— Ну что, друзья, по коням? – говорит Степан. – Пора. Мария. Вы как?
Мария вздрагивает, словно только что очнулась от сна.
— Что? Ах, да, я готова.
— Тогда прошу, — и Степан галантно подаёт ей согнутую в локте руку.
Марии неловко перед подругой. Она ещё некоторое время медлит, пытаясь перебороть себя, но ей ничего не остаётся, как принять приглашение Степана. С Марией под руку, как будто ничего не произошло, Степан спокойно направляется к своему «пежо».
— А мне что делать? – беспомощно смотрит Антонина на Ростислава.
— Как что? Мы с вами летим в Москву. Вы же хотели полетать на вертолёте?
— Ну да. Так вы инструктор?
— Он самый. Отличная, кстати, профессия. И даже денежная.
— А вертолёт ваш?
— Нет. Зачем он мне? Я ведь не бизнесмен. Это машина Степана.

* *
— До встречи в Москве! – машет из кабины рукой Степан и включает первую передачу.

* *
«Мерседес» Тетюхиных. Анна и Фёдор уже заняли места в машине. Фёдор поворачивает ключ зажигания. Урчит мотор.
— Тронули? – спрашивает Фёдор.
— Поехали! – вздыхает Анна. Мыслями она уже дома. – Как там наш Сашка, спит, наверное?
— Наверное. И скорей всего, не один, — резюмирует Фёдор.
Машина медленно выруливает на дорогу.

* *
Никита и Вера стоят около догоревшего кострища, переминаясь с ноги на ногу. Ощущение такое, что каждый хочет на прощание сказать друг другу что-то хорошее, но не знает как. Что поделаешь, первая любовь.

* *
«Лада» Хвалынских.
— Вера! – зовёт, распахну дверцу машины, Валентина. – Ты скоро? Мы уезжаем.

* *
Вера вертит головой, переводя взгляд с машины на Никиту и обратно, и, наконец, решается: становится на цыпочки и неловко целует Никиту в щёку.
— Я тебе позвоню, — покраснев, обещает она и бежит к автомобилю.
Никита ошалело глядит ей вслед.

* *
— Ого! – только и выдавливает из себя Валентина.

* *
«Фольксваген» Кожевниковых.
— Ого! – почти в унисон с Валентиной охает Елена, глядя на сцену прощания девочки с сыном.
— А ты когда первый раз поцеловалась с мальчиком? – спрашивает Егор.
— Примерно в этом же возрасте, — признаётся Елена.
— А я с девочкой, — тоже признаётся Егор.
Оба смеются.
— Что-то будет, — качает головой Елена.
Никита молча садится на заднее сиденье.
«Фольксваген» трогается вслед за остальными машинами.

* *
И вот уже автомобили один за другим выруливают на зимнюю дорогу и исчезают среди деревьев, прощально сигналя друг другу клаксонами.

КОНЕЦ